ими и занимался. Только родители что-то с каждым годом все чаще на него покрикивали, да все злей бывали, когда Люгоша не в прыть бежал приказы их выполнять.
Один он у родителей-то остался. Брата в армию забрили, королево войско. Сестра замуж вышла, за бортникова сына. Родители про него хорошо-то говорят – мол, и батеньке своему помогает во всем, и пасеку расширил, и вообще юноша добрый и смиренный. А Люгоша-то и не против, Люгоша очень даже рад, что сестрице такой муж хороший достался.
Он еще и медком всегда угощает, когда в гости придешь. Потому Люгоша к нему любил ходить. Раньше вообще каждый день ходил, медку просил. Но потом родители чего-то наругали, он и перестал ходить. Теперь так, иногда только мимо проходит, а если сестра во дворе, то и спрашивает, нет ли медку лишнего.
А свои родители Люгошу медком не угощают. Только ворчаньем, да нравоучениями, да все работой пытаются нагрузить.
– Ты, Люгоша, хоть свинью бы завел, – сказал батенька, когда он все же выбрался с сеновала. – Давай я порося куплю, а ты его выходишь, выкормишь, да продашь.
– Не, батенька, лениво мне, – отмахнулся Люгоша. – Свинья – она тупая. Ничего не делает, только спит да жрет. Не хочу я за такой скотиной ходить.
– Понимаю тебя, сынок, – вздохнул батенька. – Хорошо тебя понимаю. Ну пойди матери помоги, корзины плести.
– Не, батенька, у меня пальцы неловкие, – отмахнулся Люгоша. – Да и не умею я бабье-то дело делать.
– Так если не делать, то и не научишься. Ну хоть паданцы иди собирать.
– Эх, спину опять гнуть… Ну ладно…
Но паданцы Люгоша все-таки собирать пошел. Они вкусные бывают, их пока собираешь – то и есть можно.
Правда, дристал с них Люгоша каждый раз, но то дело понятное, коли немытое что есть – то и дрищешь. Люгоша бы мыл, да лениво было. Это ж каждый раз с яблоком бегать надо к колодцу, а оно прямо сейчас в руке, так в рот и просится.
– А вот бы придумать такое заклинание, чтобы паданцы само собирало, – размечтался Люгоша, глядя на пустую корзину.
– Какое тебе заклинание, Люгоша? – вздохнул батенька. – Ты даже в школу храмовую ходить заленился. А волшебники всю жизнь учатся, да трудятся.
– А… а вот кабы волшебству учиться, так я б не заленился! – заупрямился Люгоша. – Это ж волшебство, а не ерунда какая!
– Люгоша, ты уже час паданцы собираешь – ни одного не собрал.
– Да я задумался просто.
– Об чем задумался-то на такой долгий срок?
– Да о том, что ерунда это – паданцы эти. Наносное. Ни к чему их и собирать, я думаю.
Батенька снова вздохнул и сказал, что коли Люгоша паданцев не наберет хоть две корзины, то и жрать сегодня не будет. Бить-то Люгошу родители никогда не били, а вот без еды оставляли, да в последнее время все чаще.
– Ты, Люгоша, коли ленивый такой, так ложись на землю, да и помирай, – сказал батенька. – Легче дела и захоти – не выдумаешь. А мы тебя вечно тянуть не будем. И так уж старые.
И ушел. А Люгоше до того обидно стало, что он и не собирал ничего, пока батенька не ушел. Из гордости. А как подальше отошел, да видать его перестал,