срок?
Она не позволит, чтобы он снова ушел от ответа. С одной стороны, ей было интересно прошлое Скифа. Свой интерес Лида отнесла к природному любопытству. Почему бы и нет? Люди часто получают информацию, совершенно не нужную, лишнюю. А тут вроде бы как всё идет в правильном направлении.
– Всё довольно просто, красивая. Мы взрослели, а традиция осталась. Привычка ли. Или что-то другое. Хрен разберешь. Но так повелось, что мы и дальше впрягались друг в друга. И делились. Общими идеями и деньгами тоже.
Когда Мирон произнес последнее предложение, Лида напряглась. Стало немного не по себе. Они дошли до очень личного, и девушка уже не была уверена, что хочет дальше знать, что именно делала-творила и как жила «четверка».
– Ты же наверняка слышала про бандитские «общаки»? – в отличие от неё, Мирон даже весело хмыкнул. Что-то его рассмешило в собственном рассказе. Лида медленно кивнула. – Мы, сами того не желая, образовали нечто аналогичное. Степан всегда хорошо дружил с цифрами. Кто-то первый, стопудово по-пьяни, предложил скидывать доходы. Так же четверть… Минимум, что мы можем себе позволить. И каждый сдуру поддержал эту идею. Сейчас, оглядываясь назад, я часто спрашиваю себя: как мы на такое повелись? Причем все четверо. Но повелись. Открыли общий счет. Со стороны это выглядит, как безрассудство. Потому что сколько историй про предательство близких людей и прочее. Мы всё знали и понимали. Но когда доверяешь жизнь парням, деньги становятся вторичны.
Мирон сделал небольшую паузу, посмотрел на Лиду.
Та ничего не вставила. Ни одну реплику.
Лишь отметила, что в груди зарождался яростный протест с требованием прекратить рассказ. Интуиция завопила, что на этом моменте стоит подсуетиться и перевести тему разговора. Дальше не слушать, не продолжать.
Потому что назад дороги не будет.
То, о чем говорил Скиф – личное.
Но Лида упрямо молчала.
В конце концов, она должна понимать, что из себя представляет отец её ребенка.
– Степан сначала провел одну операцию. Потом вторую. Я служил, воевал. Командировочные тоже закидывал на счет. Парни поступали аналогично. Мы не считали и не смотрели, кто сколько кидал. Баловство было. Так… Шутили, что на черный день. Времена разные были у каждого из нас. Степан продолжал работать. Я, если честно, не отслеживал. Ровно до того момента, как мне на счет ни упала первая крупная сумма.
Лида порадовалась, что Мирон не озвучил её.
Не надо…
У девушки и так от его рассказа мурашки по спине побежали.
Умом она понимала, что такие вещи не рассказывают каждой встречной, тем более девушке, с которой у тебя договорные отношения.
– Естественно, налоги мы не платили, – усмехнулся Мирон. – И, естественно, наступил момент, когда нами заинтересовались определенные структуры и определенные люди. Подробности говорить не буду. Ни к чему они тебе. Но наступил момент, который иначе, как «надо, чтобы кто-то сел» и не назовешь.
Лида, чувствуя, как её тело