кожи, и вдохнуть его тоже успели. И поняв, что это, оба остановились. Состав ободрал глотку, ворвался в лёгкие, кажется, прожигая их насквозь.
– Твою мать, кислота?! – Тимуров немедленно обернулся, посмотреть попал ли кто в зону поражения.
Этот снаряд летел точно на Подлесного, так что военные блокпоста остались вне кислотного облака. Оно быстро оседало. Ложилось на землю в паре метров от ФСБшников. А сами они уже оклемались и пытались встать. Саров матерился так, что перекрывал остальной шум:
– Тимуров! Сука!
– Саров, отходи! – крикнул ему Слава. – Назад, кислота!
Андрей, попав глазами на Тимурова, прочитал это по его губам, всё понял, крикнул своим парням, и все вместе заскочили в машину. Сразу захлопнули дверцы и, дав ходу с места, отъехали от облака.
А Тимурова с Павлом обожгли уже пули. Офицеры блокпоста бежали к задержанным, стреляя им по ногам. Над головами людей пушка БМПТ разнесла второй беспилотник, но за мгновение до этого, строго вниз по направлению к Павлу устремился последний снаряд.
Подлесный ринулся в сторону от бегущих к нему военных. Тимуров за ним. Оба поняли: если попадёт в обычных людей – ничего не останется!
Автоматные очереди толкнули обоих носом в землю, и, перекатившись на живот после падения, Слава увидел, что офицеры блокпоста остановились, глядя вверх, и бросились врассыпную. Второй снаряд беспилотника ударил точно между ними и сотрудниками корпорации, а Тимуров, за миг до выбрасывания кислотного облака, ринулся к Павлу, закрыв его от жгучего потока. И сам взвыл от неожиданно острой боли. Затылок и спину будто окатило лавой. Но в следующее мгновение это ощущение отрезалось от мозга, и Слава понял, что шагает. Вернее, его тащит дальше Подлесный.
Они оказались не в эпицентре облака, но достаточно близко, чтобы получить по полной. Тимуров чувствовал, как со спины слезает ткань свитера и майки, вместе с пузырящейся кожей. Симбионт обрубал боль, но ощущения-то оставались. У Павла тоже вздувалась пена из кровавых пузырей на плечах и пальцах, и даже на лбу, везде, куда попала кислота. Где спины Тимурова не хватило прикрыть. Но глаза остались целы. А это уже не плохо.
Позади, за оседающей жёлтой пеленой слышались крики и хрипы, кашель. Люди отбежали, но кто-то всё-таки схватил глоток воздуха ближе, чем можно. Майор, выбирая между преследованием террористов через облако отравляющего вещества и жизнью личного состава, выбрал последнее. Ринулся к захлёбывающимся кровавой слюной людям, крикнул остальным, чтобы оттаскивали товарищей, кого-то послал за аптечкой и водой.
И Павел с Тимуровым наконец добрались до «Апала». Слава, из-за ощущения того, что голым позвоночником чувствует воздух, пытался заглянуть себе за спину, посмотреть что там. И дымящиеся тряпки срывал с себя. Свитер и футболку, – всё сожгло. На теле оставлять нельзя. Потратил на это секунды, так что Подлесный успел открыть дверцу со стороны водителя.
– Паш, давай я… – ринулся было Тимуров.
– Садись! – крикнул Павел.
И в бронированный