мечты детства.
Что-то снова шевельнулось в памяти, будто я на мгновение вспомнила нечто похожее, но мысль тут же ускользнула. Но всё же этого хватило, чтобы сообразить, что радоваться сейчас за подругу из прошлого самую малость странно, поскольку она пропала. И, снова вздохнув, я посерьёзнела.
– Как видите, вы мне больше помогли, чем я вам, – подытожила я, подняв взгляд на Тимура. Но мужчина всё ещё смотрел на меня спокойно, и не было заметно, что он хоть как-то недоволен ходом разговора.
– Меня заинтересовало ещё кое-что, – психолог чуть качнул головой в сторону Булата, всё ещё разговаривающего с Ликой, – Почему вы испугались, когда ваша подруга достала снимки Константина и Кристины?
Невольно захотелось убиться головой об стол. Неужели мои эмоции настолько заметны и очевидны?
– Извините, это не связано с вашим делом, – протянула я, отогнав образ ночного леса, – Последнее время работы много, а отдыха нет, вот и реагирую, порой, слишком остро.
Тимур посмотрел на меня очень внимательно, отчего я опять почувствовала себя преступником на допросе. Но от мысли, что придётся пересказывать свои бредовые ночные кошмары, стало стыдно, и предпочла промолчать.
– Еся, – его голос снова стал немного мягче, но он продолжил смотреть мне в глаза, – В отличие от Булата и остальных я нахожусь практически на своём привычном месте. Видите ли, по образованию и по специальности я юрист, так что общаться с людьми мне приходится довольно часто. И эти люди не всегда говорят мне правду, но я всё равно это вижу. Сейчас вы тоже сказали мне неправду. Точнее, частично. В то, что работы у вас много, я верю, а вот в то, что реакция на фотографию была связана именно с этим, нет.
Чувствуя себя ребёнком, которого поймали за руку, я смутилась и невольно отвела взгляд на стол.
– Сон. Мне просто приснился страшный сон, – наконец, сдалась я, чувствуя, как щёки заливает краской, – И во сне я увидела мёртвую Кристину. Сон приснился сегодня, так что когда Лика выложила ту фотографию, меня и зацепило.
– Это очень интересно, – неожиданно для меня проговорил Тимур, что заставило уставиться на него удивлённо, – Наше подсознание порой многое открывает нам в формате сновидений. Я так понимаю, что видели вы Кристину уже взрослой, а не ребёнком, так?
– Да, – я поёжилась, но снова замолчала. Отчего-то мысль о пересказе ночного кошмара, суть которого не знала даже Лика, внушала ощутимый дискомфорт.
– Во сне были другие люди? – не отстал мужчина, по-прежнему внимательно разглядывая меня, – Возможно, вот эти.
Прежде, чем я успела ответить отрицательно, Тимур уже выложил на стол поверх фотографий Кристины какие-то сделанные от руки наброски. Всего изображений было три, и на каждом было по мужчине. Впрочем, одного я назвала бы даже скорее парнем – на вид ему было лет двадцать пять или даже меньше, а вот двое других казались значительно старше его. Впрочем, лица эти я видела впервые в жизни.
– Нет.