еще – где его одежда.
Делал он это в одной длинной тунике, почесывая пузо и дергая себя за бороду, и порядком вгонял меня в краску своими голыми коленями, поросшими черными волосами.
В моем собственном мире мужчины в одежде, как и мужчины без нее, нисколько меня не смущали, зато здесь… Судя по всему, объяснение крылось в воспитании и воспоминаниях Лорейн, раздетым видевшей только собственного мужа, близость с которым внушала ей ужас.
Не выдержав, я отправилась на кухню.
Впрочем, к этому времени Ставрос вполне пришел в себя и отыскал свою одежду. Одеваясь в соседней комнате, он принялся меня расспрашивать. Задавал вопросы об Анаис, и я внезапно поняла, что рассказать могла очень и очень мало.
– Быть может, у нее красное горло? Или болит голова? – допытывался доктор.
В его речи чувствовался небольшой акцент, но я вспомнила слова Леннарта о том, что Ставрос был не из этих мест.
– Не знаю, – сказала ему. – На голову моя дочь не жаловалась. Вернее, она ни на что не жаловалась, потому что все время молчит. А горло осмотреть я не догадалась.
Тут он, уже полностью одетый, притопал на кухню, уставился на меня черными как ночь глазами и снова потянул себя на неопрятную бороду.
– Не попадало ли в девочку какое-либо магическое заклинание? Сейчас на улицах демоны пойми что творится!..
– Не могу сказать наверняка, – призналась ему. – Но и такое вполне вероятно. Последние дни для меня прошли как в тумане. Наш дом штурмовали, моего мужа убили на наших с Анаис глазах. Кажется, именно тогда я и потеряла сознание. – Потому что ничего не помнила. – Очнулась, когда нас везли в цитадель. – Воспоминания Лорейн о дороге тоже были крайне путаными. – Дочь все время была со мной. Потом нас разделили, а меня увели на допрос. – Кажется, Анаис тогда очень испугалась и плакала. – С тех пор она не произнесла ни одного слова. Только «Мама!» возле цитадели, когда меня выпустили, а потом все.
Ставрос покивал, затем окинул меня внимательным взглядом.
– Могу осмотреть и вас, госпожа Дюваль!
Приблизившись, дыхнул на меня перегаром, и я поморщилась.
– Не надо меня осматривать, – заявила ему. – Со мной все в полном порядке. А вот дочь мою не помешает. Во сколько мне встанут ваши услуги?
– Ни во сколько, – отозвался он, и я порядком удивилась.
Впрочем, цена все же была, и он ее озвучил. Ставрос хотел, чтобы если у него закончатся деньги, то в «Сквозняке» ему наливали рюмашку-другую и не гнали на улицу.
– Нет, такое не пойдет! – покачала я головой. – Мы не станем поить вас бесплатно.
– Об этом не идет и речи! – отозвался он терпеливо. – Когда будут деньги, я сразу же оплачу все свои долги или отдам своей работой. Я могу… гм… стать вашим личным доктором, госпожа Дюваль!
На это я в задумчивости покусала губы.
Было в нем что-то такое… При всем своем не слишком приглядном виде Ставрос почему-то внушал мне доверие. Именно поэтому я до сих пор была здесь, в его доме, терпеливо