свои средства к существованию?
– Насколько я знаю, она получает около пятидесяти фунтов в год. И с радостью согласилась бы вести хозяйство Эдварда, если бы я ушла от него.
– Значит, вы планировали уйти от него?
– Я не намерена во всем потакать его прихотям. Женщины сейчас перестали быть рабынями, какими они были в прежние дни, месье Пуаро.
– Я приветствую ваш независимый дух, мадам, но давайте вернемся к реальным проблемам. Вы собираетесь возвращаться сегодня в Полгарвит?
– Да, я приехала сюда на экскурсию. Наш поезд вышел в шесть утра, а в пять вечера мы уезжаем обратно.
– Bien! В данный момент у меня нет никаких особо важных дел. Поэтому я могу провести для вас это маленькое расследование. Завтра я приеду в Полгарвит. Что, если мы назовем Гастингса вашим дальним родственником, к примеру сыном вашей двоюродной сестры? А я сыграю роль его приятеля, чудаковатого бельгийца. Пожалуй, до нашего приезда вам стоит самой готовить себе еду, или пусть ее готовят под вашим личным наблюдением. У вас есть служанка, которой вы можете доверять?
– Да, Джесси, я уверена в ней, она очень славная девушка.
– Итак, до завтра, мадам, и постарайтесь не падать духом.
Пуаро предупредительно проводил миссис Пенджеллей до дверей и в задумчивости вернулся к своему креслу. Его сосредоточенность, однако, была не столь глубокой, поскольку он таки заметил пару перышек, вырванных из боа нервными пальчиками нашей новой клиентки. Аккуратно подняв перышки, Пуаро отправил их в корзину для бумаг.
– Что вы думаете о новом деле, Гастингс?
– Скверная история, должен признать.
– Да, если подозрения этой дамы оправданны. Но так ли это? Горе тому мужу, который купит в наши дни бутылку гербицидов. Если у его жены гастрит и она склонна к истерикам, то беды явно не миновать.
– Вы думаете, что все сводится к этому?
– Даже не знаю, Гастингс… Хотя ее рассказ очень заинтересовал меня, есть в нем нечто крайне занимательное. Вы же понимаете, что сия история стара как мир. Следовательно, можно было бы остановиться на исторической версии, но, представьте, миссис Пенджеллей не произвела на меня впечатление истерички. Да, если я не ошибаюсь, мы столкнулись здесь с чертовски трогательной человеческой драмой. Скажите мне, Гастингс, какие чувства, по-вашему, должна испытывать миссис Пенджеллей к своему мужу?
– Возможно, преданность или привязанность, смешанную со страхом, – предположил я.
– И все-таки, как правило, женщина готова обвинять кого угодно, только не собственного мужа. Она до последнего момента будет стоически цепляться за свою веру в его безгрешность.
– Ситуацию может усложнить другая женщина.
– Верно, под влиянием ревности любовь порой превращается в ненависть. Но ненависть привела бы ее в полицию, а не ко мне. Она могла бы подать официальное заявление… затеять большой скандал. Нет-нет, давайте-ка зададим работу нашим маленьким серым клеточкам. Почему она пришла именно ко мне? Чтобы убедиться, что ее подозрения безосновательны?