отдернула от окна занавеску, показав отверстие в разбитом стекле. Что ж, в этом она действительно была права.
Наша одежда лежала сложенной на старой тумбочке. Я взяла свои блузку и брюки и надела их, немного повздыхав из-за того, что кроме школьной формы здесь носить было нечего (цирковые костюмы не в счет). Маша, последовав моему примеру, тоже стала одеваться. Я подошла к окну, чтобы оценить степень испорченности стекла и даже посмотрела на него под разными углами, как будто от этого отверстие стало бы меньше. Внезапно я увидела то, что заставило меня отскочить к противоположной стене комнаты, чуть не сбив с ног застегивавшую блузку подругу. На подоконник легла пара рук, затем через него перекинулась нога, показалась голова. В комнату, проигнорировав дверь, вошел молодой человек. Кувырком, не отличившимся изяществом, он перелез через подоконник и свалился на пол, тихонько «ойкнув». Убрав от лица выгоревшую на солнце прядь волос, посмотрел на нас то ли настороженно, то ли с любопытством, переводя взгляд с одной на другую.
– Девушки, прошу меня простить за столь ранний визит, – сказал он, извинительно наклонив голову, так, что ругаться с ним уже не хотелось.
– А вы… кхм… надолго к нам? – Маша первой из нас двоих заговорила с ним.
– Нет, я тут только пережду… чтобы она меня не убила, – парень только сейчас осознал, что сидит на полу и поспешно встал, отряхнув видавшие виды брюки от пыли на коленях.
– Кто и за что вас должен убить? – задала следующий вопрос Маша.
– Ой, это долгая история, – отмахнулся визитер.
Вот это уже интрига!
– А если нам попадет за ваше укрытие? – я, скрестив руки на груди, с вызовом посмотрела на вошедшего через окно.
– Ну что вы, я тихонько тут посижу, никто не узнает, что я здесь был, вы меня даже не заметите!
Раздался стук в дверь. Мы, все трое, замерли. Мы с Машей – от неожиданности и общей загадочности происходящего, наш гость, очевидно, от страха. Стук повторился, причем прозвучал настойчивее и требовательнее. В третий раз дверь уже открылась, и в комнату влетела рослая брюнетка, одетая в халат поверх трико. В руках у нее был молоток – самый настоящий инструмент для забивания гвоздей.
– Ганс, придурок, я знаю, что ты здесь! – было первой фразой, которую она произнесла.
– Розалия, успокойся, пожалуйста, я все объясню! – взмолился Ганс, забираясь под кровать.
– Что ты объяснишь? Как ты прилюдно меня унизил? – продолжала злиться девушка, шаря под кроватью. Молоток она положила рядом с собой. Я подобрала инструмент – не очень хотелось, чтобы у меня на глазах кому-то расшибли черепушку. Ганс тем временем выбрался из-под кровати с другой стороны и вжался в угол между ней и стеной.
– Прошу прощения, а чем он провинился? – робко поинтересовалась я.
Розалия обернулась и смерила меня взглядом.
– Не ваше дело.
– Я всего лишь подарил тебе открытку! – подал голос Ганс.
– И зачитал чуть ли не при всем цирке! – напомнила брюнетка.
– Потому что ты сама сказала, что читать ее не будешь! – парень с выгоревшими волосами