за пояс заткнет.
– Речь не о таланте,– мягко запротестовал папа Караваев.– Внешность у него уж больно специфическая.
– Внешность – дело поправимое,– махнул рукой Соловей.– Тем более – для Жабана. Он ведь оборотень! Такие зубы себе отрастит – пальчики оближете!
– Но он же квакает.
– А кто у вас тут поет? – обиделся Соловей.– У Жабана – специфический тембр. Пипла схавает за милую душу! Это я тебе как профессионал профессионалу говорю.
– «Пипла» – это кто? – не понял Вик.
– Совсем у тебя брат темный,– укорил меня Василий.– О народе речь, принц Нимерийский. Он у нас определяет, где культура, а где нет.
Относительно того, что мой брат темный, Щеглов, конечно, погорячился, но по части шоу-бизнеса местного у Вика действительно большие проблемы... Как в таких случаях выражается Василий – «не сечет» он.
Справедливости ради надо заметить, что шоу-бизнес – весьма специфический вид земной деятельности, к которому успешно адаптироваться может далеко не каждый. Здесь пасуют даже умудренные опытом политики – навроде Венедикта Владимировича Жигановского. Поскольку нормы шоу-бизнеса противоречат не только здравому смыслу, но и законам природы, которым, по идее, должно подчиняться абсолютно все во Вселенной.
– Не лишено... – задумчиво заключил папа Караваев.– В том смысле, что при незначительной коррекции внешности Жабан вполне сможет выступать на подмостках, скажем, в юмористическом жанре.
– Ну, ты нашел юмориста, Саша! – всплеснул руками Василий.– Нет уж, пусть классику поет – один хрен ее никто не слушает. «Фигаро там, Фигаро здесь» – никто и не заметит.
– Василий,– произнес перенасыщенным металлом голосом Александр Сергеевич,– я не позволю, чтобы в моем присутствии задевали святое! Классика– это последнее, что у нас осталось!
– Да кто ее трогает? – пошел на попятный Щеглов.– Пошутить нельзя... А потом, в опере петь – не «Лебединое озеро» танцевать. Никаких политических последствий!
После непродолжительного десятиминутного спора с артистической карьерой Жабана мы определились... К сожалению, у Степана Степановича в загашнике имелась целая толпа лиц, претендующих если не на мировую, то, во всяком случае, на всероссийскую известность.
Василий вскользь заметил, что если дело так пойдет и дальше, то высокую сферу искусства пришельцы изгадят до полной и окончательной неузнаваемости и человечеству придется перебираться в параллельный мир, дабы сохранить в неприкосновенности свои видовые и культурные отличия.
– Ты сам-то понял, что сказал? – покосился в его сторону Степаныч.– Какие «видовые отличия» существуют между эстрадной примадонной и натуральной ведьмой?
– Ну, ты загнул! – возмутился папа Караваев.– Наши примадонны ведьмами только притворяются, а ваши являются ими по сути! Город Кацапов до сих пор сотрясают скандалы, после того как там поработали твои агентки.
– А в Москве – тишь да гладь, да божья благодать...–