получается, ты беременную её бросил?
– Да не бросал я её, дал денег, отвёз в клинику приличную, она заднего дала. Мне вообще это не надо, я даже не уверен, что это мой мальчик.
«А, значит, сына родила», – сделал я вывод.
– А, так хорошо же, наследник.
Зря сказал, Роза влетела фурией и начала орать:
– На какой хер нам нужен этот наследник от помойной кошки? Всю жизнь её содержать и обслуживать?
С трудом она замолчала минут через тридцать. У меня дико разболелась голова, я уехал, сославшись на дела, так и не распечатав виски. Через две недели состоялся суд об установлении отцовства. Я пошёл туда в качестве моральной поддержки Руста, хотя в конце этой, прямо скажем, дерьмовой процедуры, я хотел поддержать несчастную Злобову.
Нищая малолетка, затравленная богатущей Рустовой роднёй, его справка об отсутствии дохода, на фоне нового Поршака – всё было так омерзительно. Омерзительно и неприятно. Позже, когда Руст хвалился своим крутым адвокатом и суммой, которую он отвалил ему, в сравнении с выплатой, назначенной для малолетки, у меня до жути неприятно сосало под ложечкой. Спустя пару недель, покупая вино для своей девушки и вискарь для себя, я увидел упаковку памперсов. “Пипец, там же горячей воды нет в этих домах”, – почему-то подумал я. Купил памперсы, затем пелёнки, подумал и еще купил памперсы. Потом подумал: «Что же такого можно есть на сто баксов в месяц?» (выплата Рустика), – и купил сыр, колбасу, фрукты. Поехал к знакомому подъезду, вспомнил, пока ехал, хомячью привычку, купил чипсы, семечек и сухарики. Злобова скакала бодрая, как конь, белозубая улыбка, рот до ушей, ребёнок дрых в коляске, на Руста не похож абсолютно. Хотя экспертиза подтвердила его отцовство. Вот где унижение, я считаю.
“Нормально так, оптимистично”, – оглядел я поражающее своей нищетой жильё. “Интересно, как здесь зависал Руст, в этой бомжачьей хате, весь такой гламурный до жути?” Подаркам моим искренне обрадовались. Я был поцелован в щёчку, напоён кофе и приглашён заходить в гости. Хорошо. Я был очень рад. Придя домой, я долго мылся в душе, кинул костюм в стиралку, хотел кинуть и ботинки, но вовремя понял, что итальянской коже придёт быстрая смерть. Развалившись на диване, я долго пытался сосредоточиться на чём-то итальянском с Белуччи, но перед глазами стояли длинные пальцы Злобовой без педикюра.
«Не влюбляйся, долбодон,» – сказал себе, закинул глицин и уснул.
За эту зиму я ещё несколько раз съездил к ней, отвозил еду, памперсы, иногда игрушки. Ребёнок рос точной копией Руста, но мне не нравился совершенно. Очевидно, ещё и потому, что тот умудрился кидануть меня на неприличную сумму, поганец, и свалить со всеми потрохами к конкуренту. Многолетняя дружба окончилась раз и навсегда. Честно, было даже и не жаль. Человек своего ребёнка предал, чего ждать для меня. Я так устал от этих воспоминаний, прилёг, уснул, разбудила медсестра. Пришёл мой друг Артур со своей тётей или старшей сестрой. Я знал, что её зовут Марта.
Глава 5. Марта II – Димитрий III
– Привет. Ты чё пугаешь? – проворчал Артур, – знакомься – Марта.
– Наслышан, –