Вы там бывали? Нас туда пустят? Там действительно больше эксклюзива?
Леднев уклонился от ответа:
– Я должен заказать еще коньяку. Вам тоже принести?
Нэля вскочила.
– Сиди уж, садист.
«Черт возьми, а ведь я еще не спал ни с одной американкой, – подумал Михаил, когда Нэля ушла в буфет. – Они, наверно, и пахнут как-то иначе. Или это их негритянки иначе пахнут? А может, эта Мэри такая же феминистка с понтом, как Нэля? До чего тяжело с этими умными, деловыми, независимыми бабами.
Нэля быстро вернулась с графинчиком коньяка. Леднев налил в рюмки, и сказал:
– Все другие женские зоны по сравнению с этой – детский сад.
– Значит, тебе самому будет интересно! – воскликнула Нэля.
– Но я не уверен, что туда вообще пустят.
– Что для этого нужно? – быстро спросила американка.
– Подарки.
– Какие? Сигареты, спиртное, косметика. Что еще?
– Что-нибудь для бани.
Нэля скривилась:
– Веник, что ли?
Глаза у Мэри по-деловому сузились.
– А деньги?
– Деньги не помешают.
– Сколько?
Михаил тяжело вздохнул. Он чувствовал себя последней тварью.
– Тысячи хватит? Для начала? – спросила американка.
– Вы же такие законопослушные, – поддел ее Леднев.
– У себя дома, – быстро ответила Мэри.
Ответ Михаилу не понравился. Но отступать было поздно.
Глава 3
Насчет совместной поездки с американкой Леднев договорился довольно легко. Повезло, что шла реорганизация. Места лишения свободы МВД спихнуло в министерство юстиции, а там еще толком не приняли.
Генерал, новый начальник УФСИНа, слыл либералом. Он лично принял Мэри и Михаила, при них позвонил начальнику колонии подполковнику Корешкову и велел не чинить гостям никаких препятствий.
«Хозяин» на другом конце провода был, похоже, не в восторге от такого распоряжения. Генерал выслушал и сказал: «Так надо». И прибавил: «Ну, придумай что-нибудь».
Мэри была приемом довольна. А на Леднева разговор генерала с начальником колонии навевал нехорошее предчувствие. Не могут менты так просто раскрыть свои учреждения нараспашку. А если обещают с три короба, жди подвоха.
Ехали поездом, в вагоне эсвэ. Путешествие с женщиной в одном купе всегда выглядит двусмысленно. Попробуй потом кому-то доказать, что ничего не было. Но подобные тонкости Мэри не смущали. Вагон эсвэ был для нее не более, чем русской экзотикой, на которой она собиралась сделать неплохие деньги. А ради денег можно перетерпеть и некоторые неудобства.
Они ехали туда, где люди страдали за совершенные преступления. А пока видели по обеим сторонам дороги, как страдают обычные простые люди, ничего не укравшие, никого не убившие. Без водопровода, газа, отопления и теплого туалета – разве жизнь?
Мэри фотографировала обшарпанные железнодорожные станции, покосившие заборы, провалившиеся крыши, деревенских мужиков и баб, больше в ватниках, чем в нормальной одежде. «Ее интересует