компанию.
– На какой пост претендует этот твой социальный монархист. – А какая разница? – удивился Брылин. – Тут главное участие, а не победа. Для нас во всяком случае.
В словах Кости Брылина было, разумеется, рациональное зерно, однако и знание факта иногда не бывает лишним. Сергей Васильевич, как истинный интеллигент, обременённый поисками смысла бытия, на всю эту суету сует смотрел свысока, но, будучи профессионалом, считал невозможным ударить в грязь лицом при первой же встрече.
– По-моему, мы выбираем мэра, – не очень уверенно сказал Брылин. – А почему не секретаря горкома? – съязвил Дальский.
– Секретаря горкома выберут и без нас, – отпарировал Костя.
Костюм кандидата Дальскому понравился – хороший костюм, лицо – в гораздо меньшей степени, но это, конечно, не проблема – лицо можно подправить: что-то убрать, что-то добавить. А вот с голосом была беда – с таким голосом блеющего в раздражении козла не только в мэры, но и в кондуктора не возьмут. – Вот вы, – кандидат указал пальцем на Дальского, – хотите ведь стать предпринимателем?
Палец был короткий и толстый, его непременно следовало удлинить, а ногти подстричь – если уж ты монархист, даже если и социальный, будь добр следить за руками.
– Не хочу, – отозвался Дальский. – Я бы согласился стать рабовладельцем, на худой конец крепостником, а предпринимать что-либо мне скучно.
Будущий мэр этим ответом был поставлен в тупик и с обидой уставился на приличного господина, который по всем приметам тянул на буржуя и вдруг, в самый неподходящий момент, закочевряжился.
– Вот видите, господа, – прокомментировал облом Брылин. – Первая же провокация поставила нашего дорогого Игнатия Львовича в тупик: он потерял лицо, которое у него и без того, надо самокритично это признать, в данную минуту не лучшего качества. Маленькие глазки мы увеличим очками, а вот прыщ на губе следует удалить и удалить немедленно.
Напор Кости Брылина был столь велик, что несостоявшийся мэр шарахнулся от трибуны, решив, видимо, что этот странный лопоухий субъект в грязных сапогах и поношенной куртке сейчас сразу и начнёт кромсать ему лицо перочинным ножичком.
– Это не прыщ – это родинка, – испуганно сказал кто-то. – Родинку лучше прикрыть усами, – дал свою рекомендацию Дальский. – А безвольный подбородок удлинить эспаньолкой.
– А если борода в стиле а ля мужик? – Брылин с сомнением покачал головой, критическим взором оглядывая кандидата.
– Лицо и без того широкое, – поморщился Дальский. – Но ведь монархист же, – не сдавался Брылин.
– Так ведь монархист-то социальный с демократическим уклоном, – возразил Сергей Васильевич. – А вы, милейший, лепите ему бороду а ля мужик, словно купцу третьей гильдии. Нет и нет, только эспаньолка, очки и аккуратные усики. – Голос придётся поменять, – сказал Брылин.
– Я думаю, баритон подойдёт. – А почему не бас? – удивился Костя. – Для баса комплекция мелковата.
Дальский