он убегает от самого себя.
Она смотрела ему в глаза, и Торнтон нерешительно попятился назад, хотя страх подсказывал, что надо бежать со всех ног. В подсобке есть черный ход, но где гарантия, что там его не ждут?
– Кто вы такая? – как ни странно, голос прозвучал твердо.
– Беатрис. Бояться надо не меня, а тех, кто заинтересован в ваших талантах.
Сэт подозревал, что его спокойная жизнь в канадской глубинке – это ненадолго. Надеялся, что они о нем забудут.
– И вы хотели меня предупредить и предложить свою помощь, – язвительно заметил он. – Или вас тоже интересует исключительно мой талант?
– Какое недоверие, – насмешливо произнесла она, – часто обманывали очаровательные женщины, профессор?
Сэт хотел ответить, что загадочные женщины в его жизни всегда появлялись вместе с проблемами, но Беатрис оттолкнулась от прилавка и направилась к витрине.
– Секс любят все, а вот расхлебывать последствия – не очень. А вы как считаете?
– Я считал, что все закончилось. Когда вы все оставите меня в покое?
Он пришел в ярость, когда вспомнил, как его использовали в своих играх. Сэт решительно прошел к выходу и с силой толкнул дверь.
– Уходите!
– Я вас покидаю, а вот за остальных поручиться не могу. Удачи, профессор!
Беатрис подмигнула и вышла, а Торнтон с силой захлопнул двери. Они ведут себя так, будто от рождения наделены правом распоряжаться человеческими судьбами, для них это в порядке вещей. Все происходящее сильно напоминало ему события осенью две тысячи одиннадцатого года, когда ночью к нему пришла Мелани и посоветовала как можно скорее бежать от успешной размеренной жизни. Сэт послушался, и благодаря этому выжил. Сложно было назвать жизнью постоянный страх и скитания по городам. Спрюс-Грув стал последним пристанищем, но даже здесь Торнтон не чувствовал себя в безопасности.
Сэт закрыл аптеку и быстро направился домой, старясь не оглядываться по сторонам. Сколько у него времени? Минуты? Часы? Дни? Он знал, какими быстрыми могут быть те, кто охотится на него. Возможно, Беатрис с ним играла. Он больше не блестящий ученый. У него нет ни средств, ни возможности продолжать свою работу, тогда зачем он им?
Маленькая квартира, которую снимал Сэт, ничем не напоминала его просторные апартаменты в Сиэтле или удобную студию в Нью-Йорке. С тех пор как он превратился в беглеца, выбирать не приходилось. Визит Беатрис вскрыл старые раны. Творение Торнтона стало сердцевиной трагедии, унесшей множество жизней. Судебный процесс гремел по всему миру.
Сэт спешно собирал вещи. Самое важное поместилось в небольшую спортивную сумку, все свои сбережения – около двух с половиной тысяч канадских долларов – он положил под разорванную подкладку. Оставалось решить: двигаться в сторону ближайшей автостанции, или ловить попутку. Автобус казался ему более безопасным, автостоп – быстрым.
Вряд ли преследователи рискнут вытаскивать его из автобуса на глазах у всех, поэтому Сэт выбрал первое. Купленный