не подумала, сорвалась. А кто бы не сорвался, каждые каникулы подвергаясь унизительной проверке Присли. Как же, для его высоких планов и невеста должна быть на уровне. Невинной как минимум.
– Простите, ректор Оллэйстар. Нет, никто не сможет этого подтвердить.
Торжествующий взгляд куратора ощущался всем телом.
– Раз так, тогда посмотрите, – ректор демонстративно положил что-то перед собой, – лиерра Грасс, это ваше?
Повинуясь его жесту, я подошла, но даже с расстояния двух шагов сердце замерло, узнавая рубиновый отблеск. Перед ректором лежал массивный кулон на длинной цепочке – единственная вещь, оставшаяся мне от мамы.
Я снова во что-то влезла, да?
– Это кулон Стефании Араны Грасс, моей мамы, – призналась тихо, забирая украшение и сжимая его в кулаке.
Казалось, я давно привыкла, что от родителей мне остался только портрет и этот кулон, но каждый раз понимание отзывалось горечью на языке.
– Эту вещь нашли в кабинете куратора Гронберг, – не в силах выдержать испытующий взгляд ректора, я опустила глаза, – она является единственной уликой в деле кражи журнала проверок.
Глава 6
Журнала проверок?!
– Я этого не делала, – негромко, но твёрдо призналась я, поднимая взгляд.
– Как же! – едко отозвалась куратор. – Все вы так говорите! Но стоит отвернуться и… – вскинутая ладонь ректора Оллэйстара заставила её оборвать обвинение.
Как доказать свою невиновность, если я не могу подтвердить, что была в комнате в ту ночь? Что делать, если мне не поверят? От одной только мысли, что меня могут исключить, вспотели ладони и задрожали пальцы. Так глупо потерять шесть лет и шанс на нормальную жизнь?
Ни за что!
– Ректор Оллэйстар, я согласна на вмешательство воздуш… ментального мага.
Казалось, даже падающий снег за окном на мгновение замер.
– Вы серьёзно? – Ректор смотрел на меня оценивающе, вряд ли веря, что я готова идти до конца.
– Абсолютно. И приму все возможные последствия этого… воздействия.
От потери магии до лишения рассудка. Стихийные маги воздуха открыли собственную предрасположенность к ментальной магии лет двадцать назад и добились определённых успехов, но что такое два десятка лет! Особенно, если ты лезешь в чужую голову.
– Девчонка, ты соображаешь, что творишь?!
– Куратор Гронберг, – скривился ректор Оллэйстар.
– А в чём я не права?! Она даже не представляет, на что подписывается! – Гронберг грохнула кулаком по ректорскому столу. – Раньше-то ума не было, а сейчас и инстинкт самосохранения отказал? Никто в здравом уме не разрешит воздушнику копаться в собственной голове! Тем более добровольно!
– Я не крала журнал проверок! – Дурой меня ещё не называли! – И, тем более, не залезала в ваш кабинет!
– И поэтому решила заделаться самоубийцей?! – Всплеснула руками куратор. – Или надеешься, что так мы поверим в твою невиновность? Да никто просто не позволит нам из-за мелкой кражи