вы укрывались одеялом. Догадываюсь, что вы ведете дневник. Понимаю, что вы хотите быть объективным. Но, что такое объективность, когда логика истории диктует и направляет ход событий. Поэтому всегда нужны враги, на которых легче всего списать ошибки прошлого и настоящего. Так делали все великие народы, начиная с библейских времен. Поэтому же проторенному пути пошли и французские революционеры.
Да, Великая французская революция начиналась с трех прекрасных лозунгов. Вы, как никто другой помните их, ибо были очевидцем тех событий. Это свобода, равенство и братство. Но молодую республику окружали враги не только внутренние, но и внешние. Не присягнувшее республике духовенство вместе с дворянами-офицерами подняли Вандею. Науськиваемый австриячкой король, хоть и надел санкюлотский колпак, строил козни и мечтал об измене революции. К этому добавилась и интервенция: ряд европейских держав выступили в поддержку короля, при этом преследуя свои эгоистические цели. Лафайет, сторонник конституционной монархии, оказался предателем и подло бежал.
В этой непростой ситуации любое правительство, которое хотело удержаться у власти должно было прибегнуть к террору и сделать его частью своей политики. Это поняли самые радикальные из революционеров – якобинцы. Да и саму революцию не делают в белых перчатках, ибо ей, как воздух, помимо врагов, необходимы вожди и герои. Надо, подобно врачу, чувствовать ее пульс и направлять ход событий. Иначе окажешься сметенным, как история смела жирондистов.
Поэтому, Бонапарт, предлагаю вам стать моим союзником. По-вашему лицу я вижу, что вам претит это слово. Тогда моим попутчиком.
После этого Сталин склонился ко мне и тихо произнес:
– Да, у меня к вам есть всего лишь небольшая просьба. Постарайтесь с этого дня, Бонапарт, освещать события не с буржуазной позиции, а марксистско-ленинской. Я думаю вы меня поняли.
Тучи сгущаются и над моей головой. Русский деспот, как и любой тиран, не терпит отказов. Пока лишь он может играть тобой, где запугивая, а где и поощряя твое тщеславие. Но при этом важно помнить, что твоя жизнь, попавшая в орбиту его власти, зависит теперь не от тебя, а от него.
День 11
Сегодня всех согнали на митинг в большую палату, приспособленную для зала заседаний. Когда мы вошли, там уже были деревянные скамьи со стульями и покрытый красным кумачом стол в центре. На нем стоял хрустальный графин с водой и граненный стакан. Больные расселись, медперсонал остался стоять возле дверей. Затем двое амбалов в форме НКВД 30-х годов выгнали из боковой двери четырех бледных оппозиционеров, чьи руки были связаны за спиной веревками и упирающегося Адольфа, на которого надели наручники. Их разместили в глубине палаты справа и слева.
Затем появился Сталин. Больные встали, и палата потонула в бурных аплодисментах. Зазвучали советские марши. Вдруг откуда-то выбежали советские пионеры с цветами. Они подходили к советскому тирану, и тот гладил их по голове. Стол был завален цветами, но это нисколько не смущало Сталина. Сегодня был его триумф, его так называемый брюмер.
Двое