письмо солдата. Там была его фотография, рассказ о себе и предложение встретиться после армии.
Что со мной сделал мальчик
В 5 лет мама отвела меня на бальные танцы. Занятия проходили в огромном зеркальном зале на базе школы. Мне сразу понравился один бойкий мальчик, который солировал в военном марше. Так мужественно он подавал руку партнёрше, а потом подхватывал её на плечо и уносил со сцены. Остальные пары кружились и прохаживались под руку. Незадолго до концерта прима-партнёрша куда-то запропастилась, и руководитель кружка позвал меня на её место. Моё сердце было готово прыгать до потолка.
С этого дня я ждала каждой репетиции и с улыбкой полной молочных зубов чувствовала себя королевой, как только включали музыку нашего марша. Долгожданный трюк с выносом партнёрши в последний момент отменили. А на концерте в самый волнующий миг мой партнёр сбился с толку и не подал мне руку. Мы улыбнулись родительской публике, как учил педагог, и поспешили покинуть сцену, схватившись за руки.
Лет пять спустя я узнала этого парня на лестнице. Заметив его хулиганско-благородную улыбку. Он учился на пару классов старше и играл на перемене в футбол надгрызенным яблоком. «Во дурак!» – прошептала я восхищённо подруге на ухо. Похоже, не слишком конспиративно. «Это чо, я что ль?!!» – ухмыльнулся он, бросив на нас дерзкий взгляд. «Нет-нет. Нет, конечно», – смущённо шепнула я и потянула подругу скорее скрыться из виду. В тот день на нём был надет мятый серовато-бежевый свитер в мелкую петельку. Больше мы не разговаривали.
Чашечка моря
Воздух был размыт светом и всё казалось полу-реальным, охваченным дымкой. Знойный полдень Крымского лета. Со всех ног я неслась к пристани в ожидании «спального парохода», совершавшего рейсы в Турцию. Он был символом приключений и неизвестности и сеял во мне щекочущую мечту. Взойти по трапу на шаткую палубу, поймать солёные брызги щекой, вглядеться в пляс колыхающих чёрную простыню волн. А проснуться на утро уже у незнакомых диковинных берегов. Став открывателем новой земли. Трёхлетним Колумбом, дождавшимся суши.
Ещё до школы, каждое лето мама и тётя везли меня в странствие на свою родину – в Крым. Начиналось всё с Евпатории. Я бежала навестить статуи молодых оленей в парке, каталась на раскрашенном пластиковом дельфине, фотографировалась на полароид с обезьянкой у искусственных пальм мощёной набережной. По дороге к морю мы заходили в наводящую на меня ужас пельменную. Во дворе стояли пластиковые столы в тенистой прохладе деревьев. Мама ставила передо мной дымящуюся тарелку и усаживалась напротив. Я с опаской поглядывала по сторонам. Они были на соседних столах, под ногами, на ветках, норовя то и дело упасть прямо в ложку. Это была империя зелёных гусениц. Кусок пельменя застревал в горле, когда рядом с тарелкой плюхалась одна из них. Но пельмени были слишком вкусны, чтобы отказывать себе в удовольствии.
На теплоходе из Евпатории мы ехали в Севастополь. Пассажиров вели в дельфинарий, расположенный в маленькой бухте. Потом