усый цвет за слоем черной краски с цветными прядями. Подростковый бунт, спрятанный за отговорками об индивидуальности и знакомый многим.
Сейчас волосы отрасли, обретая свой прежний цвет, однако выглядели они засаленными, с кусочками в них грязи, веток и прочих природных благ, были растрепаны и лениво развевались по ветру.
«Если эти жалкие пятисекундные дуновения в час вообще можно назвать ветром», – уныло бубнила она себе под нос, ощущая всё тот же запах затхлости и духоты, вперемешку с дымом.
И продолжала идти.
Вперед.
«Но зачем ты идешь?» – молвил всё чаще и чаще голос в голове.
Она отмахивалась и продолжала путь, сваливая навязчивый голос на усталость. А уставшей она была постоянно в последнии недели и голос был постоянным гостем в её мыслях.
Но вот наступил тот день, когда на горизонте не оказалось разваленного городка. Это тот день, когда, как говорится, «все плохо».
«Блинская жизнь», – устало пробурчала девушка, поняв, что припасенная бутылка с водой была опустошена ещё вчера.
Истощение, усталость, голод, раны.
«Всё это давало о себе знать и раньше, но сегодня особенный день!» – ликовал голос.
Она едва могла поднять ноги, поэтому шла вперед волоча ими по земле и оставляя после себя след похожий на лыжи. Только вот никто не пойдет за ней по этому следу.
«Жаль».
«Действительно, зачем?»
«Почему я здесь?»
Мысли смешались. Голос тоже смешался с разумом девушки, проникая в её страхи и желания, и вещая оттуда свои идеи. Безумные идеи. Но не столь же безумные, как ситуация, в которой она оказалась. Не столь безумные, как этот слетевший с катушек мир.
«Сколько можно продолжать?»
Наверное, с каждым хоть раз бывало такое. Полная потерянность. Когда не знаешь куда идти. Толком не помнишь откуда пришел. Но идешь. Просто потому что ноги сами несут тебя вперед.
Ровно до тех пор пока ты не падаешь на землю.
Обездвиженный. Потерянный. Позабытый всем миром.
А голос просит сдаться, настойчиво шепча на ухо лживые слова о том, что так будет правильней.
Девушка никогда не была сторонником веры, будь то христианство, с его идеей о покаянии и вознаграждении Миссией, или буддизм, со своими идеями о перерождении в следующей жизни. Поэтому, когда голос сказал ей расслабиться и получать кайф от смерти, она послала его куда подальше и поползла вперёд.
– Я не для того выжила, чтобы подохнуть и сдаться, – подбадривала себя она, таща своё израненное и истощенное тело руками вперёд, к выступу.
Обычно эти реплики срабатывали. Не в первый раз она падает без сил. Не впервые у неё заканчивается вода. Не впервые накатывают мысли о том, чтобы это все закончить, просто потому что иногда устаёшь выживать и жить. Особенно, если в мире не осталось ничего.
Но сегодня это все случилось одновременно. И не то, чтобы она не хотела бы все закончить прямо здесь и сейчас… Просто девушка с рождения была упрямей, чем кто-либо другой.
«Желание жить похвально, но не стоит забывать о безопасности», – нравоучительно пролепетал голос и затих.
В следующую секунду послышался сомнительный звук из-под земли. Мгновение, и твердая опора начинает уходить куда-то вниз, а вместе с ней в бездну падает девушка.
Крик.
В мире, где всё потеряно и нет ничего и никого кроме гор, земли и разрушенных зданий, даже собственный крик похож на пронизывающее тишину лезвие, которое с силой впивается в уши, заставляя те кровоточить. Хотя, может быть, кровь была следствием от падения? Вполне возможно.
– Аргх! Чтоб вас всех! Моя нога. Черт, – всхлипывает девушка, лежа на камнях и земле.
«За такие слова в Рай не возьмут», – подсказывает вновь вернувшийся голос.
– Пошёл ты…
Дыхание участилось. Посмотрев на придавленную камнем ногу её невольно замутило. Ко всему прочему, она ударилась головой и теперь тонкие струйки стекали вниз по вискам, щекам, и ниже, к шее.
Попытки стереть с лица настойчивые струи крови не увенчались успехом. Левая рука была полностью разодрана и, кажется, сломана. Правая рука уже прижимала ладонь к ужасно пульсирующей и придавленной ноге.
«Отвратительно. А ведь если бы осталась лежать ушла бы без боли», – невольно подумалась ей или голосу.
Уже было не важно кто что говорит, просто потому что было до ужаса больно. Хотелось лишь, чтобы это прошло. Но боль не отступала, а кровь не останавливалась. Сил тоже не было.
Почему-то сейчас в памяти всплыли нечеткие очертания матери и младшего брата. Семьи, которая когда-то была у неё. До взрыва и всего того, что творилось после. Даже ненавистный в те времена отчим казался не таким ужасным и отвратительным человеком.
«Он действительно любил маму и брата. Наверное и меня пытался полюбить, но я была такой… »
Девушка не любила вспоминать прошлое,