поглядывал на мальчика в зеркало заднего вида водитель.
– Мне нужно, чтобы ты молча вел машину, – грубо ответил Феликс, вновь возвращаясь к раздумьям.
Несколько минут и слышится скрип тяжелых ворот, которые оповещают о прибытии мальчика домой.
Немного успокоившись Феликс решает, что необходимо рассказать остальным об утреннем инциденте. И чем скорее он расскажет, тем лучше будет для всех.
– Пожалуйста, выхо… – дворецкий не успел даже открыть дверь.
Мальчик пулей вылетел из лимузина и забежал в поместье, не удосуживаясь никому ничего пояснить.
«Пускай этот мужик им объясняет почему ЮНЫЙ ГОСПОДИН вернулся весь дрожащий, промокший и перепуганный», – радовался пакости Феликс.
Уже оказавшись в комнате, которая, к счастью, находилась на первом этаже, он мигом меняет свою официальную одежду на более просторную: толстовку с капюшоном, чтобы скрыть лицо, и теплые спортивные штаны, чтобы не заработать себе пневмонию.
Взяв только свою карту с накоплениями и зонт, прихваченный с собой из машины, он прыгает в окно, понимая какой бардак начнется в поместье после такого его ухода.
«Возможно, даже позвонят отцу», – весело думал Феликс, покидая территорию поместья.
8:00
– Физическое событие зависит от системы отсчета. И у каждого своя система отсчета. Именно, именно, – бубня себе под нос, что-то усердно записывал мужчина.
Дождь, вперемешку с ветром стучал по закрытому окну, будто умоляя впустить его внутрь и спрятать от самого себя. Но даже дождю не уйти от себя и своих страхов. Если силам природы это не подвластно, то что говорить о людях.
– Если учесть, что для каждого из нас система отсчета начинается 17 сентября ХХХХ года, то можно… – резким движением он перечеркивает свою мысль. – Нет. Не то. Сюда больше подойдет теория Хью Эверетта. Если чисто теоретически представить каждого участника в виде электрона, то можно предположить, что в качестве квантового объекта мы можем находится в двух местах одновременно. Да, даже не в двух, а в бесконечном множестве. Все зависит от вариаций событий.
Мужчина средних лет проснулся относительно недавно и еще не успел толком разобраться ни с мыслями, ни с вещами. Белая рубашка была помята и не застегнута на верхнии четыре пуговицы, оголяя ключицы. Галстук валялся где-то под кроватью и уже давно был не нужен своему хозяину. Слегка отросшие темные волосы мужчины топорщились в стороны, а очки чуть сползли с носа, дополняя картину неряшливости.
– Но это если рассматривать нас самих, как электронов. Что, собственно, невозможно. А если рассматривать каждого в качестве наблюдателя, то это просто…, он остановил поток мыслей пытаясь подобрать правильное слово. – Тупо. Глупо. Бессмысленно. Невозможно.
И вновь перечеркнул текст. Не особо, впрочем-то жалея, ведь все было в его голове.
– Ахах. Ну не приводить же мне в самом деле теорию струн, – устало потирает глаза мужчина и игнорирует настойчивую головную боль. – Но пока что она подходит больше