бывала извечная агрессия и недовольство некоторых пациентов, которые лежали в восточном крыле больницы с какими-нибудь несерьезными заболеваниями, и жаловались на вечное тиканье, которое, якобы, мешало им спать. Пациенты же западного крыла, у которых были более тяжелые случаи заболеваний, предпочитали относится к вечному тикающему шуму часов несколько философски. Ведь когда ты стоишь одной ногой в могиле, то невольно начинаешь задумываться о смысле жизни и смерти. И времени, в том числе.
Однако некоторым, кто лежал без сознания, этот звук мало чем мог насолить или помочь.
Пип-пип.
Издавал короткие неумолкающие звуки кардиомонитор, чем доставлял, сидящей на стуле девушке, чувство покоя и умиротворения.
Можно сказать, что девушка приходила сюда, в палату №51 западного крыла, каждую пятницу. Но по факту она была здесь каждые три дня. В один и тот же день, и в одно и то же время, она приходила к своей подруге, которая лежала в коме уже более трех месяцев, с букетом полевых цветов. Ровно в 8:30. Ни минутой позже и ни минутой раньше.
Это был ее своеобразный обряд, помогавший ей не сойти с ума.
Девушка прекрасно помнила, как именно ее лучшая подруга оказалась на этой больничной кровати. И ненавидела себя. За то, что это случилось из-за нее. За то, что она знала, что это произойдет и ничего не предприняла. И за то, что она не в состоянии сделать сейчас хоть что-то для близкого человека.
«Когда ты остаешься один на один со смертью, то близкие люди мало чем могут тебе помочь, – периодически всплывали в памяти девушки слова напутствия, которые ей сказала три месяца назад мать пострадавшей. – Так что, Эмбер, тебе нет смысла приходить сюда так часто. А лучше тебе здесь вообще не появляться».
Миссис Нора, мать лежавшей сейчас в коме подруги, ненавидела Эмбер всем сердцем. И по началу, когда произошел несчастный случай с автомобилем, и когда из-за Эмбер ее подруга Майя чуть не лишилась жизни, мать девушки запретила Эмбер навещать ее в больнице. Дошло до того, что Эмбер не пускали в палату около трех недель, а мать девушки, стоило им пересечься на улице или в больничном крыле, устраивала скандалы на всю больницу и выкрикивала оскорбления с угрозами в адрес девушки.
Благо, это прекратилось спустя два месяца.
Но встали две новые проблемы, с которыми Эмбер не знала, что будет делать.
Просидев возле подруги, которая спокойно лежала на больничной кровати, истощенная и бледная, подключенная к разным аппаратам и трубкам, не дающим ей оканчательно покинуть этот мир, Эмбер решает, что ей пора.
Она отпускает мертвенно-бледную руку и встает, чтобы поправить одеяло девушки и закрыть окно.
Но неожиданно, уже подойдя к окну и взявшись за ручку, она слышит карканье ворон. Каждый раз она закрывает окно примерно в одно и тоже время. И каждый раз идет сильный ливень. И никогда, в такой ливень, ни одна птица не летает и не издает хриплые звуки, похожие на смех.
Познакомившись со смертью однажды начинаешь замечать знаки, которые дает тебе жизнь.
Тело тут же напрягается и девушка вглядывается