.

не дали кастрировать. С ним всё хорошо. Тебе надо жить ради сына.

      – Я не… Машу… – слова даются с трудом.

      – Мы знаем, что ты не похищал Машу. Ты видел, куда она делать? Видео с камер уничтожено. Где Маша?

      – Запа… Радик, прости… – голова безжизненно поворачивается в сторону. На лице застывает счастливая улыбка. Наверно, радость за сына.

      4. На абордаж

      Мерно тикают ходики: скрип-скрип, скрип-скрип. Какой странный звук у этих ходиков. Мягко качается колыбель. Верно, это мама её качает. Или папа? Голос знакомый, убаюкивающий, успокаивающий, подавляющий, направляющий. В общем, властный, от которого внутренности сжимаются в пружину и сразу хочется всё наперекор сделать, чтобы нервы пощекотать.

      «Спи, моя девочка, спи. Уже всё позади. Опасность миновала».

      «Алекс?»

      Сквозь забытьё всплыло это имя. Почему Алекс? Разве папа – Алекс? Нет, папа не Алекс и Алекс не папа. Стало смешно.

      «Спи, ни о чём не беспокойся. Я с тобой».

      «Алекс, ты со мной? Где ты со мной? Зачем ты так?» – мозг словно троится: одна часть за мужчину вещает, вторая ему отвечает, а третья анализирует. Так и свихнуться недолго.

      «Спи, моя девочка, уже всё позади. Ты будешь жить, ты справилась».

      «Я ненавижу тебя! Ты разрушил мою жизнь».

      «Я создам новую. Всё позади. Спи. Ничего не бойся».

      «Урод бескрылый, мне надо домой».

      «Не ругайся, дорогая. Я обязательно заберу тебя, спи».

      «Мне надо к себе домой, я хочу к маме!»

      «Ничего не бойся, отдыхай».

      «Ты меня слышишь? Или только себя?»

      Но в ответ повисла тишина. Осталась одна треть мыслей. Две другие куда-то испарились, словно их и не было.

      Маша попыталась пошевелить рукой. Окаменелые пальцы не хотели сгибаться. Лоб покрылся испариной. Девушка провела языком по верхней губе.

      Внезапно её внимание привлёк звук открывающейся двери.

      – Ты уверен, что с ней всё в порядке? – голос отдавал металлическим звоном. Смутно знакомый.

      – Сэр, она точно идёт на поправку. – а этот совсем чужой, хриплый, словно простуженный.

      – Так объясни мне, наконец, что это было? Почему она умирала?

      – Обычная аллергическая реакция. Отёк Квинке, сэр. У людей такое бывает. Например, на яд пчелы.

      – Ты говорил, что этот препарат безопаснее.

      – Ну да, он обладает паралитическим действием только для двуликих.

      – Я не про паралич спрашиваю. Если бы её парализовало, ты был бы уже скормлен акулам. Я же спрашивал тебя, как он влияет на людей?

      – Лёгкая аллергическая реакция: слезотечение, расслабление мышц, усиленное газовыделение. Как она погранца, а? Того чуть не вырвало.

      – Погранца… Да там самолёт фактически уделали – никто рвотные позывы сдержать не мог. Как пилоты штурвал не бросили, диву даюсь… – голос замолчал. Где же она слышала этот голос? Не так давно. Разговор возобновился: – Отёк как там его, это что?

      – Это аллергическая реакция. Я не думал…

      Быстрый стук в дверь, и третий голос встревоженным