Она как будто была здесь и одновременно наблюдала за всем со стороны, откуда-то очень издалека. Всё видела, всё слышала, но мир казался слегка нереальным, чужим.
Она даже не чувствовала, как огромный портфель первоклашки тянет вниз и болят уже руки. Поставить бы его на пол, но она про него даже не помнила. Она следила за происходящим и проговаривала каждое слово, предугадывала каждое действие. Учительница из соседнего класса Римма Давидовна – худая, седая, строгая и хмурая – вышла из кабинета и с ходу накинулась на какого-то парнишку:
– Синцов, ещё раз ударишь… – прошептала малышка.
– Синцов, ещё раз ударишь Крапивина, я твоих родителей в школу вызову! Прямо к директору! – громко и властно заявила Римма Давидовна.
– … я твоих родителей в школу вызову! Прямо к директору! – закончила вместе с ней шёпотом девочка.
Она уже знала наперёд каждый их шаг, каждое движение. Фамилии Синцова и Крапивина она первый раз услышала сегодня ночью во сне. Этот сон преследовал её весь день. Она в нём жила, а сон разворачивался с точностью до самых малейших деталей, сводя с ума. Первым кадром был выход из подъезда по дороге в школу. Именно здесь в голове что-то как будто щёлкнуло: я это уже видела, точно. Где? Во сне! Только что!
Девочка немного удивилась, но не испугалась. Следующие два часа страх и интерес боролись друг с другом, иногда мешая думать, превращая её всю в слух, зрение созерцание. Как на это реагировать вообще, она не знала, поэтому просто не вмешивалась в то, что происходило. За полдня в школе ничего нового. Всё как во сне: чётко, ровно, предсказуемо. До тошноты ровно, до головокружения предсказуемо.
Она читала события, как открытую книгу, каждую минуту как будто наблюдая жизнь со стороны. Как только ей удалось смириться с тем, что происходит и перестать паниковать, она увидела весь день, как будто яркий фильм. Причём весь одновременно, на тысячах экранов в голове отразился каждый кадр. И каждый можно было приблизить и рассмотреть, услышать любое слово. Но она как будто и без этих картинок уже всё знала наперёд.
Девочка была внутренне готова к тому, что классная руководительница даже сделает ей замечание за невнимательность, но ничего поделать не могла. Она не знала, как остановить это кино, в котором она есть, но совсем не режиссёр и не главная героиня. Она наблюдатель, свидетель происходящего. У неё в этом фильме всего несколько реплик, которые не влияют на сценарий. Елена Васильевна обязательно скажет маме, и это будет плохо, очень плохо. Круглая отличница так вести себя не может, даже если ей семь лет, даже если она ходит в школу всего пятую неделю. Её мама такого не поймёт и не будет слушать ничего ни про какие сны. Ночью надо спать, а не сны смотреть. Таблицу умножения учить в лучшем случае, если совсем не спится. И ничего, что в советской школе её проходят намного позже. Пригодится. Или ещё какую-нибудь. Как там папа говорил? Таблицу элементов.
Из класса выбежала кучка ребят.
«Сейчас Локтев толкнёт Павлову, она взвизгнет. Следом налетит Медведев, стукнет Локтева портфелем по голове, тот упадёт.