смешка Димке стало не по себе. Он не видел лица незнакомца, только широкую спину, толстую шею, неровные складки кожи у основания затылка да чёрные пятна на лысине – ожоги от многочисленных контактов со спорангием. И этот голос, и эта спина говорили Димке, что «не по себе» в его ситуации – не то слово, на самом деле ему должно быть до колик страшно.
– М-дэээ, – протянул Озолинг. – Тоже верно. Далась ему эта зелёнка!
– А кто его на склад назначил? Может, это провокация?
– Да ну, брось, чистая случайность. Люди такого рода проявляются на любом месте, куда их не назначь.
– Тогда подумай хорошенько, может ему этой зелёнкой сразу лоб намазать?
– Я уже думал…
Окончание ответа Димка не услышал. Мужчина в дверях неожиданно шевельнулся, поднял руку, чтобы почесать затылок. Решив, что он собирается обернуться, Димка отпрыгнул от люка. Ботинки горомыхнули, как ему показалось, на всю станцию. Словно застигнутый над краденой сосиской кот, повинуясь инстинкту самосохранения и ожидая каждую секунду злобного окрика, он бросился бежать.
4.
«13% complete» – сообщил инженерный бот. Это был тот же самый бот, которого мучил чертежами Озолинг, этот бот вообще один на весь отсек, просто у каждого сотрудника свой терминал. Удобно, когда делаешь общее дело и требуется иметь под рукой самые актуальные данные. По той же причине медицинский бот был строго персональным, охранный – один на целую палубу, а командный бот – вообще единый на весь корабль.
Синтез зелёнки седьмая запустила в течение двух часов, из которых большая часть ушла попросту на ожидание сырья. Химзавод перенастроили, скопировав чертёж с прошлого аналогичного заказа, под это дело Димка невзначай выпросил себе у начальника смены допуск ко всей информации по смарагдовой зелени. Сейчас в одном конце цеха монотонно гудящая машина пожирала органику и присадки, разлагала на компоненты и заново составляла из них бензольные кольца с двойными пи-связями, выдавая золотисто-зелёную вонючую гущу; в другом конце чан-смеситель разводил эту гущу водно-спиртовой смесью, превращая в итоговый 2%-ный продукт.
Процесс, который Димка расценивал, ни больше ни меньше, как забивание микроскопом гвоздей, шёл в автоматическом режиме под присмотром инженерного бота и пары лаборантов. Руководитель проекта, то есть сам Димка, бездельничал за терминалом и размышлял, что ему делать дальше.
Странную фразу «намазать лоб зелёнкой» он, по счастью, знал. От отца, который слышал её от деда. В его годы преступников, признанных опасными для общества, не отправляли в спорангий, давая шанс принести ещё в жизни немного пользы. Вместо этого их совершенно нерационально убивали, выстреливая в голову. Перед казнью мазали зелёнкой лоб, чтобы удобнее было прицелиться.
Димка эту историю принимал за анекдот. Такое расточительное расходование человеческого материала не укладывалось в голове. Да и предположение, что без зелёной метки палач с близкого расстояния не попадёт в голову, вызывало недоверие.