нас нет регулярной армии, и мы не уверены в исходе войны. Ассекла зарабатывает миллиарды в год, поставляя людей по всему миру. Они давно обеспечили себе защиту в виде огромного количества наёмников, которые разгромят нас при первой же возможности. Аркам – это утопия. Да, там всё идеально. Но ничего не бывает совершенным. Пока мы можем держать всех остальных на должном расстоянии, то будем это делать. Что лучше: лагеря на территории Ассеклы или вероятность того, что и Аркам будет таким же? Наша территория насчитывает столько же квадратных километров, сколько все остальные государства вместе взятые. Если нас захватят, весь мир превратится в один большой инкубатор наёмников и девочек – рабынь, вынашивающих чужих детей.
– Это ужасно, Господин Марк. Это всё так ужасно.
– Я знаю, дорогой, – эмпат обнял мальчика и прижал его к груди. – Ты молодец, что смог выжить. Не вини себя за смерть этой девочки. Мы не можем помочь всем людям на свете.
– Ладно, идите все за стол, мы уже накрыли! – прокричала Аннета мужчинам в доме.
Далан быстро вытер слезы и вскочил с места. Сделав пару шагов в сторону столовой, он обернулся на Марка и одними губами произнес: «Спасибо».
Последним к ужину доковылял Фард. После неудачного падения несколько лет назад, он сильно хромал и ходил с тростью. При этом наотрез отказываясь от чьей – либо помощи, обосновывая это тем, что если вдруг он не сможет заботиться о себе сам, то скорее сдохнет.
– Это кошмар, – проскрипел старик, глядя на эмпата с его распущенными черными волосами и белой кожей.
– Ты о чём? – уточнил у него Марк.
– Тебе нужно одеваться в мешок из-под картошки. В доме две такие роскошные девушки, а всё внимание всё равно достается исключительно тебе.
– Учту твои пожелания, – подняв брови от нежданной похвалы, ответил эмпат. Он никогда не думал о себе как о красивом мужчине. Ему всегда казалось, что его привлекательность связана со статусом и способностями расположить к себе любого человека на свете.
– Это ж надо было так случиться, – продолжил ворчать себе под нос Фард, – эта стерва была права…
– Папа, ты сегодня какой – то особенно… старый, – обратился к нему Лев.
– А ты особенно отвратительный. Я не стар, просто слегка износился.
– Тебе 125 лет, Фард, – Марк не называл его отцом, – не слегка, а изрядно. И о какой стерве идёт речь?
– Об этой русской суке! – гневно закряхтел старик. Хотя старых государств, национальностей и языков уже давно не существовало, первые бессмертные вправе были говорить, что они со старых земель. Даже Денед, который родился спустя полвека после катастрофы, называл себя немцем. Хоть даже на тот момент все национальности и расы были сильно перемешаны.
– О Виктории, – пояснил Лев для всех присутствующих.
– А ты не перебивай отца! – и замахнулся на младшего сына ложкой. Поворчав под нос ещё какое-то время, он принялся жевать то, что положили ему в тарелку.
– Я