была его любимицей, да и сейчас она по-прежнему считалась прочной и исправной, только была перегружена тяжёлыми санями, вес которых, действительно, был близок к тому, чтобы утопить лодку и побольше.
Исходя из опыта прошедшего дня, было ясно, что, если такая погода сохранится, мы не сможем везти с собой сани по открытой воде между островами и побережьем Сибири. Поэтому Делонг очень мудро велел порубить их на дрова, что мы и сделали, рассчитывая утром сложить куски в лодки. Но когда рассвело, обнаружилось, что мы надёжно заперты: нигде не было видно ни пятнышка воды, весь лёд с севера был плотно сбит штормом, обрушившимся на острова, которые теперь были на виду. Хотя было достаточно холодно, постоянное движение льда не позволяло льдинам смерзаться; поэтому нам ничего не оставалось, как ждать благоприятной перемены нашего положения, что мы и продолжили делать, приучая себя извлекать максимум пользы из каждого несчастья. Однако, мы тогда и понятия не имели, что эти обстоятельства продержат нас в плену целых десять дней; хотя, если бы мы это и знали, то всё равно ничего не смогли бы сделать для своего освобождения.
По правде говоря, наше положение сейчас выглядело хуже, чем когда-либо; провизия быстро кончалась, приближалась зима, а острова, лежащие перед нами, были необитаемы. Поэтому Делонг пригласил меня и Чиппа на совет. Обсудив этот вопрос, мы пришли к выводу о невозможности доставки лодок на сушу, по крайней мере, своим ходом, вплавь. Затем мы обсудили курс, которым нам надо следовать в случае дрейфа по проливу между островами Новая Сибирь и Фаддеевский, и единогласно решили, что будем двигаться вдоль южного берега острова Котельный, пока не достигнем его юго-западной точки, оттуда до острова Столбовой, затем до островов Васильевского[25] и Семёновского[26] и, наконец, на мыс Баркин[27] в дельте Лены, где, как мы были уверены, найдём туземное поселение, указанное на наших картах.
Наше существование теперь стало только вопросом продовольствия. Если бы на Новосибирских островах был склад с восемью-десятью тысячами фунтов пеммикана, мы могли бы с комфортом там перезимовать. Когда я позднее читал про все эти планы нашего спасения, предложенные, пока нас не было, людьми, которые полагали, что знают, что мы идём тем путём, которым мы действительно шли, я не могу не задаться вопросом, почему кто-то не предложил сделать такой склад. Так или иначе, как и во многом другом, в будущем мы узнали о многом, что нам не удалось тогда предвидеть.
Около полудня нашего десятого дня в лагере лёд стал разреживаться, и мы заметили, что приближаемся к суше. Поэтому мы протащили лодки на некоторое расстояние и спустили их на воду, больше похожей в этом месте на водоворот от какого-нибудь водопада. Лёд двигался во всех направлениях сразу, крутясь и сталкиваясь, то открывая нам проходы, в которые мы едва успевали проскочить, то смыкаясь прямо перед нами непреодолимой преградой. Таким невероятным образом мы продолжали свой путь до тех пор,