Аизела назвала его Игренаэшем. Как меня.
Повисла тишина. Иерхарид недоверчиво нахмурился, а девушки напряжённо и испуганно переводили взгляд с бывшего хайнеса на Дешия и обратно.
– У вас не было детей, – наконец выдохнул Иерхарид.
– Один ребёнок всё же случился. Вот глупый мальчишка, – «Деший» вытянул перед собой руку и с укором осмотрел сморщенную ладонь, – так издеваться над своим телом. Подожди, я приведу его в порядок.
По телу старика прошлась судорога, захрустели кости, как во время оборота, и облик «Дешия» начал меняться.
Майяри испуганно вцепилась в плечи Ранхаша. Подобного ей никогда не доводилось видеть. Менялось всё: раздавались вширь плечи, истончалась талия, худощавое тело обрастало мышцами, ломались и меняли форму кости лица, темнели волосы. Когда всё закончилось, от прежнего Дешия в мужчине остались только рост и глаза – ярко-голубые, всё ещё горящие потусторонним огнём.
– Боги, – поражённо выдохнул Иерхарид, девушки же лишь поражённо пялились на представшего пред ними мужчину.
Высокого, с широкими плечами и гибким тонким станом. Горбоносый, со слегка вытянутым лицом и решительным подбородком. Иссиня-чёрные волосы были почти на треть седы, а белоснежную кожу испещряли морщины. Но он не был стар так, как раньше.
– Иргад? – Иерхарид не мог поверить своим глазам.
– Нет, не Иргад, – спокойно отозвался «Деший». – Настоящий Иргад умер вместе со своими родителями в шестилетнем возрасте от болезни. Семья Харый, впрочем, объявила, что он жив и даже предъявила ребёнка. А Аизела взяла на себя заботу о сироте. Не знаю, как ей удалось скрыть от меня его рождение. Я… – он запнулся, словно хотел что-то сказать, но передумал. – Я был привязан к ней и продолжал присматривать. Но рождение сына пропустил, – помолчав, он добавил: – Моя жена была очень обижена на меня. Вероятно, она хотела таким образом отомстить мне… Я не буду оправдывать их, у меня действительно мало времени. Хотелось бы только сказать, что это в основном моя вина. Мне не следовало отпускать свою женщину, даже если она желала несбыточного.
– Я ничего не понимаю…
– Всё запуталось, – согласился с Иерхаридом дядя. – Я начну с того времени, когда Иргад стал моим учеником. Это важно. Талантливый мальчик, я приметил его сразу. Способный, сообразительный, в меру наглый и не в меру безголовый. Он легко схватывал всё, быстро нашёл общий язык с придворными… Он умел располагать к себе. Не нравился он только моему учителю, мастеру Ахрелию, но он к старости вообще стал много брюзжать. Всё было хорошо ровно до того момента, пока Иргад не стал задавать мне те же вопросы, что и Аизела.
– Что за вопросы?
Дядя как-то странно посмотрел на него, но всё же ответил:
– Его интересовало, почему я, сильнейший из двух братьев, оставался хайреном. Ты прекрасно знаешь, почему именно совы сидят на троне, но Иргад этого понять не смог. Я заподозрил, что Аизела пытается через него влиять на меня, и мы сильно с ним поссорились. А через несколько дней его убили.
– И