же с тобой прекрасно знаем: кофе из комнаты отдыха чисто условно можно назвать словом кофе. – Хмыкаю я.
– Это так. – Вздыхает Алиса.
Двери лифта открываются, и я вхожу.
– Ладно, до скорого.
– Диана? – Подруга замирает у дверей, словно сомневаясь, говорить или нет о том, о чем собиралась.
– Что? – Спрашиваю я. И тут же догадываюсь. – Тоже переживаешь, не уволит ли он тебя?
– Да. – Мнется она. – А как ты…
– Меня уже пятеро спросили, не замолвлю ли я за них словечко. – Говорю я, разведя руками. – А ведь я только минуту назад вышла от босса.
– У меня Катюшка еще совсем маленькая, – смущенно произносит Алиса, – а на работе я от мамских обязанностей отдыхаю. И эти деньги позволяют мне платить за няню. Вадим и так устает на работе, не хочу, чтобы брал еще смены…
– Не нужно, я все понимаю. – Делаю шаг из лифта, обнимаю ее и возвращаюсь. – Если появится возможность, охарактеризую тебя, как ценного работника, идет?
– Угу. – Подруга признательно кивает.
– Даже не переживай. – Я нажимаю кнопку.
– Если увидишь меня в списке на увольнение, сообщи. – Добавляет Алиса, взмахнув рукой.
– Конечно.
Двери закрываются, и я выдыхаю.
Да что же это такое? Офис превратился в минное поле. Все как на иголках, боятся сделать любой неверный шаг, не знают, чего ожидать. Все ужасно нервничают, и это ощущается буквально физически. А я словно в эпицентре всего этого действа.
– Шпион в стане врага. – Подсказывает Морозова, подкараулив меня у лифта, когда я возвращаюсь обратно со стаканом кофе.
– Кто?
– Ты. – Смеется она. – Дашь глотнуть? – И тянется к стакану.
– Ты чего, это шефу! – Уворачиваюсь я.
– О, пытаешься его задобрить?
– Выполняю поручение.
– Правильно! – Поддерживает подруга. – Будь поближе к нему, ты – наш козырь. А то все офисные перевозбудились – спорят, строят теории заговора и планы захвата, а эти дуры бухгалтерские – вон, уже порхают вовсю вокруг него, глянь.
Я замираю, уставившись сквозь прозрачные стены на восседающую в кресле напротив Карла Жанну из финотдела. Девушка сидит, закинув ногу на ногу, и поигрывает темной прядью, зажатой меж пальцев.
– Эти девицы уже перессорили всех меж собой на собрании. А что будет дальше? – Катя оценивающе цокает языком.
– Что она там делает? – Удивляюсь я.
– Наверное, упражняется в английском. – Подруга пожимает плечами. – Или разыгрывает сцену с перекидыванием ног из «Основного инстинкта».
– Вот стерва.
– Именно. – Соглашается она. – Все восприняли речь Линдера как начало соревнований, и каждый из них теперь из штанов полезет, чтобы показать себя. Не удивлюсь, если кто-нибудь подставит тебе завтра подножку или насыплет битое стекло в туфли.
– Мне?!
– Тебе. – Кивает Катя. – Ты ведь ближе всего к тому, кто будет вершить судьбы здешних обитателей.
– И это не преимущество, это наказание. – Вздыхаю я. –