он привык выражать благодарность. Думаю, директор «Дивизии» понимал: любые сказанные им сейчас слова вряд ли смогут соперничать с той сине-золотой печатью.
Он проследил за моим взглядом, по-прежнему устремленным на унылый окрестный пейзаж, и заговорил о человеке, которого я убил.
– Да, под конец он стал предателем, но если отбросить этот факт, следует признать, что в целом он был замечательным агентом, одним из самых лучших.
Я удивленно посмотрел на собеседника:
– Интересная логика. Тогда можно сказать, что, если забыть об атомной бомбе, день шестого августа в Хиросиме был просто чудесным.
– Господи, Эдди! Я стараюсь как-то сгладить ситуацию, найти в ней хоть что-то положительное. Он ведь был моим другом.
– И моим тоже, – невозмутимо добавил я.
– Знаю-знаю, Эдди, – примирительно сказал директор. Просто удивительно, каким магическим действием обладает письмо президента! – Я не раз говорил, что не хотел бы оказаться на вашем месте. Не знаю, сумел бы я сделать такое, даже во времена своей молодости.
Я ничего не ответил: судя по тому, что я слышал об этом человеке, он не постеснялся бы заявиться в Диснейленд с автоматом, если бы решил, что это поможет ему продвинуться по службе.
Подняв воротник пальто, чтобы защититься от ветра, директор «Дивизии» сказал, что рассчитывает на мое скорое возвращение в Лондон.
– Я посоветовался со всеми, от кого это зависит, и наше решение было единодушным: вы назначаетесь новым Синим Всадником.
Я вновь промолчал и еще долго разглядывал заброшенные поля. Не выразить словами, как грустно было у меня на сердце. И новое назначение совершенно не радовало: перед глазами стояли две маленькие девочки.
Мне тогда минуло двадцать девять лет. Столь молодого Синего Всадника за все время существования «Дивизии» еще не бывало.
Глава 8
До чего же красиво выглядел Лондон в вечер моего прилета: cобор Святого Павла, здание парламента и все прочие старые цитадели власти и величия, гордо высящиеся на фоне пламенеющего закатом неба.
Прошло меньше двадцати часов с тех пор, как я узнал о новом высоком назначении, и все это время я был в пути. Местонахождение ранчо я определил неправильно: оно находилось в Блэк-Хиллс, штат Южная Дакота, – местности даже еще более отдаленной, чем я думал. Пришлось целых два часа добираться до ближайшего аэропорта, откуда частный реактивный самолет доставил меня в Нью-Йорк, а уж там я пересел на трансатлантический рейс «Британских авиалиний».
Внедорожник «форд», произведенный три года назад и несколько утративший свой презентабельный вид под слоем грязи, забрал меня из аэропорта Хитроу и отвез в Мейфэр – фешенебельный район лондонского Вест-Энда. В ночь на воскресенье транспорта на улицах было мало, но двигались мы очень медленно: дополнительный вес бронированной машины сильно затруднял процесс вождения.
Парень, сражавшийся с рулевым колесом, наконец свернул в тупик рядом с Саут-Одли-стрит.