думаю, дело было так, – сказал Брэдли. – Скотт Мердок окончил Колфилдскую академию, учился в Гарварде, а потом был приглашен для участия в какой-то закрытой правительственной программе. Он стал тайным агентом, жил под сотней разных имен, в том числе и под фамилией Кэмпбелл…
Я не отрывал взгляда от фото в ежегоднике, пытаясь вспомнить членов команды по сквошу. Одного парня звали Декстер Коркоран: настоящий подонок, его все ненавидели. Другие были еще бо`льшие придурки, даже имен их не помню. Психолог назвал бы это осознанным подавлением.
– Возможно, мистера Мердока выгнали из мира спецслужб или же он сам устал от такой жизни, – продолжал Брэдли. – Так или иначе, он въехал во Францию по паспорту Кэмпбелла, написал книгу, чтобы передать свои знания другим, и опубликовал ее под именем Джуда Гарретта, уже мертвого на тот момент агента ФБР.
Я продолжал упорно молчать. Коп пожал плечами и заключил:
– И вот мы наконец с вами встретились.
Да, несомненно, Брэдли с женой проделали просто потрясающую работу, но, как я обычно говорю, это их сегодняшнее открытие, а завтра отличится кто-то другой.
Что же касается меня самого, то теперь мне оставалось только одно. Я встал. Пришло время пускаться в бега.
Глава 10
Брэдли догнал меня в переходе из красивого двора отеля в величественную галерею. Несмотря на хромоту, он передвигался удивительно быстро.
Я коротко попрощался с ним и направился было к выходу, но коп схватил меня за руку:
– У меня есть к вам одна просьба. Именно поэтому мы с Марси сейчас в Париже.
Я покачал головой:
– Извините, я тороплюсь.
– Пожалуйста, выслушайте меня.
Он перевел дыхание, собираясь с силами, чтобы начать говорить. Но я не дал ему шанса это сделать и решительно отвел руку Брэдли, намереваясь уйти.
– Нет, – властно сказал он.
Оглянувшись, я увидел, что люди за ближайшими столиками смотрят на нас. Не хотелось устраивать сцену, и собеседник воспользовался моим замешательством.
– Когда опускаешься глубоко вниз, во тьму, все становится другим, – тихо произнес Бен. – Ранение заставило меня взглянуть на все иначе – на жизнь, отношения с Марси, работу. Особенно это касается моей профессии. Если и имелось что-то позитивное…
С меня было достаточно.
– Извините, – заявил я. – Ваша рана, по-видимому, была ужасна, и я рад, что вы поправились, но мне нужно срочно уладить свои собственные дела.
Я не располагал временем, чтобы выслушивать душещипательные истории из жизни человека, которого больше никогда не увижу. Следовало срочно покинуть Париж, чтобы обрести убежище в другом месте. На кону стояла моя жизнь, и я не мог позволить себе вести пустопорожние беседы.
– Ну пожалуйста, еще всего одну минутку! – попросил Брэдли.
Мгновение поколебавшись, я тяжело вздохнул и кивнул: пожалуй, я должен был уделить этому человеку немного внимания в благодарность