новым местам и повествуют о связи племени с новыми землями. Влияние старой кельтской мифологии прослеживается во многих странах: от берегов священной реки Северн, где богиня Сабрина нашептывает свою магию земле, до бурной и полноводной Сако в штате Мэн. На берегах этих рек и в священных рощах по всему миру порой можно встретить жрецов, приносящих современные жертвы и дары богам старого кельтского мира. Боги еще дышат. Они живы, пока мы поддерживаем их жизнь.
В мыслях я часто задаюсь вопросом: случалось ли когда-нибудь в прошлом, что боги и впрямь ходили по земле? И мое воображение взмывает ввысь, окрыленное образами, подаренными нам сказителями, и я вижу те славные дни, когда люди и феи, смертные и боги жили бок о бок. Все мифы исходят из этой концепции и показывают времена, когда мы плечом к плечу ходили по земле с теми, кто для нас невидим, сокрыт завесами недоверия, скепсиса и апатии. В устной форме до нас дошла вера в то, что боги и феи обратились в невидимок, потому что мы стали терять связь со своей землей. Глаза людей закрыла пелена цинизма, мешающая увидеть то, что вдохновило нас на создание мифов, историю духа и сердца нашего народа.
Нет дыма без огня, и пламя, пылавшее в этих землях так много веков назад, горит и сегодня. Наши мифы возникли из нужды, да, но, в отличие от ортодоксальных пришлых религий, то не была нужда понять смерть или увериться в сохранении личности после нее. Наши мифы должны были показать людям, что жизнь есть тайна, что истина – в жизни, а не в страхе перед смертью и надежде на то, что ее можно победить. Пришлые религии учат нас, что бессмертный дух сохраняет в себе переменчивую личность человека и переносит ее в другой мир. Удержавший личность дух затем может быть наказан или вознагражден самым ужасным или самым прекрасным способом. Но эта формула целиком полагается на тот факт, что мы после смерти сохраним свою идентичность, иначе ни награда, ни кара просто не сработают. Постепенно это верование превратилось в догму, несущую успокоение праведникам и страх грешникам.
Изучив некоторые образцы кельтской мифологии и поэзии, мы увидим в них повторяющиеся темы, мысль о том, что адепт способен пребывать в нескольких состояниях одновременно. Сам Талиесин говорил, что был мириадами разных вещей, прежде чем обрести свой привычный вид: «Много обличий сменил я до этого: Был я каплей дождя, был ярчайшей из звезд, Словом был среди букв, даже книгою был, Был тропой, был орлом, был кораклом на море»[3].
Тайные знания кельтской мифологии говорят о вечном состоянии бытия человека, что предшествовало ему, сплелось с его жизнью и продолжится после того, как эта самая жизнь подойдет к естественному концу. Кельтская мифология не учит избегать жизни, но вдохновляет прожить ее в осознанности. Эта осознанность позволяет увидеть нити, связывающие нас с природой, помогает прийти к пониманию того, что мы – неотъемлемая часть этого мира и духовных царств, а не отделены от них и не пребываем в постоянном страдании.
Мифы кельтских народов и сегодня,