задумчиво произнес Ларион. – Этот гнусный тип всегда отличался особой изощренностью. После его смерти я немного покопался в архивах Особого отдела. Умел, гад, дела проворачивать, таких спецов еще поискать…
Друзья встретились в кабинете боярина, когда солнце начало садиться и практически все сотрудники городской управы уже покинули здание. Лишь сейчас у них появилось время обсудить опасные тайны, в которые никого не стоило посвящать.
– Так почему же тогда Альбрехт позволил себя убить? – спросил Еремеев.
– Хороший вопрос. – Ларион почесал за ухом. – Знаешь, в одном документе я нашел упоминание о неизлечимой хвори барона, но ниже другой рукой была сделана приписка: дескать, эту «утку» запустил сам Альбрехт, чтобы окружающие думали о его скорой кончине.
– Не поверю, что барон не нашел бы способа излечиться – при его-то деньгах и связях!
– Позднее было объявлено, что он выздоровел.
– Ну вот, что и требовалось доказать, – пожал плечами Еремеев.
– Возможно…. Но дело в том, что средства от того недуга пока не нашли ни в одной стране. Даже могучему целителю не по силам одолеть эту болезнь.
– Неужели и такие бывают?
– Бывают, – закивал разумник. – Так что в тех бумагах совершенно непонятно, чему верить. Ежели «утка», то… В общем, барон настолько запутал следы, что разобраться, где правда, а где ложь, невозможно.
– Ладно. Допустим, слухи о болезни верны. Кстати, что за хворь такая?
– Прокма. Ее еще называют магической проказой. Я не обнаружил никаких подробностей, но очень похоже… – Ларион задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Помнишь, ты рассказывал о Мирославе и Гориславе?
– Еще бы мне их не помнить.
Обе девушки обладали необычным даром. Если одну из сестер – Мирославу – стоило развеселить, и она пророчила осуществление чуть ли не самой заветной мечты, то Горислава наоборот. Тому, кто ее разозлит, не позавидуешь: обидчик попадал под проклятие и даже глазом моргнуть не успевал, как оно его накрывало. Сестры считали свой дар ужасной напастью и были бесконечно счастливы, когда не без помощи Александра избавились от него.
– На барона могли наслать какое-то мощное проклятие, уж явно имелось за что. Ежели так, он должен был принимать снадобья, отодвигавшие неизбежный конец. Потом… – Ларион задумался, глядя в потолок. – Не знаю, что произошло. То ли снадобья перестали действовать, то ли хворь с цепи сорвалась, и Альбрехт решил не мучиться, раз уж подвернулся удобный случай громко уйти.
– Выходит, король Швеции ему еще и услугу оказал?
– Как знать, – со вздохом произнес разумник. – Мои предположения пока основаны токмо на слухах и собственных домыслах.
– Зато они объясняют поведение Альбрехта.
После недолгого обсуждения друзья решили поступить самым кардинальным способом и разузнать, чем все может обернуться, если последовать совету погибшего барона.
– Нужно переговорить с Мургом, – подытожил Александр. – Он как раз завтра прибывает в Крашен.
Ларион являлся