мяч, отлетел примерно туда же, откуда начинал атаку. В том месте, где он находился, прямо перед носом Олли возникла дверь. Она стояла так близко, что лицо ощущало прохладу хрустальной поверхности.
"Фу ты, как я мог про неё забыть!" – подумал невысоклик, осторожно поворачивая голову влево и боясь увидеть что-нибудь страшное.
Но ничего особенного, кроме ног, торчащих из щели между камнями, он не увидел. Сначала дёрнулась одна нога, потом шевельнулась вторая. Потом раздался крик. Питти никак не мог вылезти из трещины. Он застрял, как застревает топор в колоде.
– Вытащите меня! – орал Репейник, дрыгая ногами.
Виндибур что есть сил потянул Пита на себя. Тот застрял так крепко, что не мог даже повернуться. Тогда на выручку подоспели хойбы. Вчетвером гораздо лучше выдёргивать адмиралов из каменных трещин. Репейник с хрустом и скрежетом был освобождён. Кожаная куртка теперь и вовсе напоминала разворошённое воронье гнездо, причем один из рукавов остался в трещине.
Первое, что сказал по поводу произошедшего Пит, было старое невысокликовское ругательство. Звучало оно примерно так: "Пропади пропадом пропальная пропажа на тысячу лет". Затем капитан "Чертополоха" ощупал свою голову и глубокомысленно изрёк:
– С этими дверьми, когда они не на месте, явно что-то не так. Как хотят, так и пропадают.
– И появляются, – добавил Олли, разглядывая шишку на Питовом лбу. – Хорошо, всё-таки, что наши медальоны действуют.
Деревня в Задоле была сожжена. Всюду виднелись следы набега. В живых никого из переселенцев не осталось. Единственный уцелевший оказался малышом-невысокликом из того самого тюка, который несли угробаны. Замотанный в рогожу, он едва не задохнулся. Извлечённый на свет хойбами, малыш испуганно смотрел на них, размазывая по щекам крупные, с горошину, слезы.
– Как тебя зовут, парень? – нарочито бодро спросил Рыжий Эрл.
– Как? – растерянно переспросил малыш.
– Ну да, как твоё имя?
– Лило Темкинс.
Эрл потерпал малыша по голове.
– Однако досталось тебе, Лило. Ну, ничего, всё обойдётся. Иди к своим.
Малыш подошел к Виндибуру и снизу вверх посмотрел ему в глаза.
– Я тебя знаю. Ты Олли Громовержец?
Вдруг он обхватил Оллину ногу и прижался к ней всем тельцем.
– Ты меня не оставишь?
У Олли внутри всё перевернулось, а к горлу подступил ком. Стало трудно дышать. Карие глаза малыша смотрели с такой мольбой и надеждой, что ответить что-нибудь другое было невозможно.
– Конечно же, нет.
Репейник, увидев это, только развёл руками.
– Час от часу не легче… В нашей команде только младенцев не хватало. Эй, а где твои родители?
– Их больше нет, – тихонечко сказал Лило.
Олли так взглянул на Пита, что тот сразу отправился изучать окрестности.
Лило оказался очень смышлёным малышом. Ему ничего не нужно было повторять или заставлять делать, если он считал это правильным. Он умел не путаться