Хочу тебя в мужья. Кира Фарди

на кончик языка словами: – А знаешь, Арсеньев, я передумала.

      – Мыть посуду?

      – Нет. Выходить за тебя замуж.

      – Ха-ха! Интересный поворот, – жених берет меня за плечи и встряхивает. – И кто же тебя так напугал?

      – Не важно! Просто не хочу и все. Отпусти.

      Но избавиться от Дениса не так-то просто.

      – И что будешь делать с договором?

      – Порву.

      – А Гошка и мой долг?

      – Твоего друга трогать не буду, проценты по ссуде остановлю, пока полиция не разберётся в ситуации и не найдёт мошенников.

      Денис опускает руки, прислоняет голову к плечу и озадаченно смотрит на меня. Кажется, не верит в своё счастье. И тут он тихо спрашивает:

      – А как же моя бабушка? Я уже назвал тебя своей невестой.

      – Выкрутишься как-нибудь.

      – Нет, дорогая, не получится! Я не такой флюгер, как ты. Если принимаю решение, от него не отказываюсь.

      Он жестко хватает меня за запястье и тянет из комнаты гигиены.

      – Пусти, мне больно, – шиплю сквозь зубы.

      Но этот тушканчик не слушается. Он выскакивает на середину палаты и вдруг плюхается на одно колено. Я от удивления раскрываю рот. Что ещё задумал?

      – Ева, дорогая, ты выйдешь за меня замуж? – брякает женишок, а сам давит и давит на руку.

      Я пытаюсь ее выкрутить, но делаю только хуже. Больные женщины таращат на нас глаза. Одна вытаскивает телефон и делает фото. Только этого не хватало! Но бабушка Дениса молчит. Лишь ей не нравится эта ситуация.

      – Точно, беременная, – шепчет соседка в кудряшках.

      – Ага. Ещё и капризничает. Где ещё такого ладного парня найдёт?

      – Ева, я знаю, ты на меня обижена, – не сдаётся Денис. У меня кожа запястья горит огнём, на глазах опять появляются слёзы. – Прости меня! – он наконец-то перестаёт давить, берет мои пальцы и щекотно целует. – Я козел, чмо, тушканчик, сурикат. Называй, как хочешь, но прости.