тела. Она вылетела из коляски и ударилась головой об асфальт. Потеряла много крови. В результате – кома. Ее внутренние органы еще функционируют, но, боюсь, времени у нее осталось немного. От силы неделя, – Артем Владимирович сделал паузу, видимо, хотел оценить реакцию Влада, но тот молчал. Слова Данилова долетали до него сквозь вязкую пелену, похожую на кисель.
Врач продолжил:
– Аркадий Федорович был знаком с моей методикой лечения, поэтому сразу перенаправил Беллу сюда, не дожидаясь вашего разрешения. В любом случае, я пока не приступил к лечению, и вы сможете перевести жену в другую больницу, если вас что-то не устроит.
Влад кивнул. Еще утром его терзала совесть насчет измены, мысленно он пересчитывал накопленные деньги и прикидывал сколько еще не хватает на операцию, но теперь все это стало неважно. Белла в коме.
– Какое лечение?
– Экспериментальное. На самом деле, я еще ни разу не проводил процедуру, которую собираюсь предложить вам. Видите ли, я создал особое лекарство. Состояние, в которое под его воздействием погружается пациент, назвал «Пропасть». Препарат вызывает у человека галлюцинации, и тот попадает в выдуманную реальность. Парадокс, не правда ли? – Данилов усмехнулся. – Для человека в коме это все равно, что альтернативная жизнь. Он получает там все, чего был лишен. В теории, подобное должно вернуть пациенту желание жить и заставить его найти выход из «Пропасти». Но на практике после лечения очнулся только один человек.
– И кто же это? – Влад слушал внимательно, но слова врача не укладывались у него в голове. Все, что он рассказывал, напоминало страшную сказку.
– Моя дочь.
Данилов щелкнул по клавиатуре ноутбука и развернул его к Владу. На экране высветилась фотография миловидной девушки с такими же полными, как у отца, губами. Черные волосы коротко подстрижены, на лице смущенная улыбка.
– Она пролежала в коме полтора месяца, прежде чем я решился применить к ней «Пропасть». Марина была первой, кто прошел лечение. И единственной, кто выжил. Сейчас она в Америке, работает переводчиком.
– Почему только она выжила? Что случилось с остальными? – Влад отчаянно искал подвох.
– Сердце не выдерживает лекарства, либо человек умирает в выдуманной реальности из-за того, что время не совпадает. Там может пройти год, а здесь – всего сутки. В результате человек стареет буквально на глазах. Это кажется нереальным, и все-таки остается фактом. Если умираешь в Пропасти, то умираешь по-настоящему. Марина не помнит ничего, кроме огромного желания оттуда вырваться. Видимо, это и было ключевым стимулом. После того, как я ввел ей лекарство, она очнулась через два дня. Но я не могу дать гарантии, что с Беллой будет так же.
Влад схватился за голову и облокотился на стол. В мыслях царила сумятица.
– Вы сказали, что собираетесь предложить мне то, что еще ни разу не проводили? – вспомнил он и посмотрел на Данилова.
Тот кивнул:
– Верно. Я предлагаю вам отправиться в выдуманную реальность вместе с женой. Я еще ни разу не вводил в «Пропасть» здорового человека и не знаю, чем все закончится. Но уверен, шансов,