мой род достаточно древний, чтобы нас берегли, – поморщился, как-будто сам факт бережного отношения вызывал у него антипатию.
– Спасибо за отличную работу, мири! – раздался новый глас, и тут уж я не стала думать – отдала честь. Дагерротипный портрет коммандера Лондона висел у нас на первом этаже, так что его принадлежность к драконам, древним родам и сильным мира сего у меня не вызывала сомнений.
Чуть отступила – все-таки одна маленькая, чумазая и лохматая попаданка на четырех нависающих над ней сильных драконов это слишком – и пробормотала:
– Это не работа была, я друга спасала.
– В нашем деле каждая минута – работа. А в вашем случае так точно…
Вздохнула. Понятно, что мой дар находить приключения даже там, где их не должно быть, и спасаться даже в том месте, где спастись вроде и не возможно, не должен был оставаться секретом для руководства и коллег, но… Но как бы в связи с этим кто чего не придумал.
– Расскажете, что именно произошло? – спросил коммандер на удивление мягко. А ведь мог и приказать, если чего не хуже – например, надеть наручники и отправить в управление по подозрению в покушении на представителя славного рода. У меня не было ложных ожиданий по его поводу – при всей евнешней мягкости, благородстве и привлекательности коммандера, Управление он держал в железном кулаке. Или, как здесь говорили, «в серебряном».
– Хочу уведомить вас, яр Лондон, что я здесь не только как пострадавший, но и как защитник этой мири… – вмешался вдруг Эльвин, подумавший, скорее всего, о том же.
Прелесть какая.
– Хочу уведомить вас, яр Томас, что Управление никогда не дозволяло вашей Коллегии вмешиваться в свои дела, – коммандер подобрался, – Мири Джонс в данный момент при исполнении, так что отвечать будет по форме и в защитниках не нуждается.
Ой-ой-ой, как смерили друг друга взглядом два дракона!
Так что я поторопилась со своим рассказом, стараясь не упустить ни детали и отвечая на вопросы со всеми возможными подробностями.
А их было не мало.
И от коммандера, и от Мэтью, которого, как выяснилось, приставили к этому району на дежурство, и даже Эльвин, поняв, что никто меня ни в чем не обвинит, не только рассуждал, но и спрашивал. К нам то и дело подходили стражники и инспекторы – рассказывали, как продвигаются «раскопки» и что там обнаружено, несколько раз почти прорвались репортеры, с требованием пояснить ситуацию – но были отогнаны – дважды обращался очень бледный директор цирка…
Молчал лишь стоявший рядом со мной Декстер Кингсман. Вот только я была уверена, что молчал не потому, что не знал что спросить – его скучающее лицо ясно говорило, что он и так все понял.
И про меня, и про происшествие, и кто был тому причиной…Бр-р.
В какой-то момент я выдохлась.
Раз – и выключили. Погода испортилась, накрапывал дождь, а замерзшая и голодная попаданка при исполнении очень хотела вернуть, наконец, свой законный выходной.
Глаза закрывались уже от усталости… Но я моментально встрепенулась,