насупилась Сьюзен, – у него волосы чуточку светлее моих.
– Сьюз, – Скалларк оценила ее тяжелым взглядом и дернула за прядь из-под шляпки. – Он самый настоящий блондин. И глаза у него голубые. Садясь за столик, он на несколько секунд задержался взглядом на нас. И даже улыбнулся мне.
– И подмигнул, – добавила Сьюзен, помахав кончиками пальцев в сторону столика парней.
Я больше не оборачивалась и вообще отключилась, пока Кира мрачно не объявила, глядя куда-то мне за спину:
– И Леда пришла. – Я повернула голову и увидела высокую длинноволосую блондинку с профессиональным фотоаппаратом, висящим на шее на длинном ремешке. Волосы у девушки были белые, как у Снежной королевы, и Селена не преминула это прокомментировать:
– Никогда не видела таких белых волос у людей. Как-то жутко.
– А брови у нее темные, – заметила Кира, – наверное, красится.
– Сомневаюсь, что Леда красится, – заметила Сьюзен. – И брови у нее не такие уж и темные.
– Опять началось, – с досадой пробубнила Скалларк, делая большие глаза. – Вы можете прекратить препираться? Я устала, и из-за вас у меня пропал аппетит. Какая разница, красится Леда или нет?
– Могу поспорить, что нет, – продолжала стоять на своем Сьюзен. Ее голос был все таким же нежным, но во взгляде читалось упрямство. – Она и в детстве была беловолосая, поэтому ничего удивительного. Она не красится.
– Давайте оставим ее в покое? – вновь предложила Скалларк. Она фальшиво улыбнулась нам с Селеной и покрутила у виска пальцем. Селена поинтересовалась:
– Так она из вашей школы?
– Учится в моем классе, – подтвердила Кира. – Терпеть ее не могу.
– Почему? – спросила я.
– Потому что она лицемерка, – бесцветным тоном ответила Кира. Сделав несколько глотков из своей бутылки, она продолжила, игнорируя взгляды подруг: – Я вижу людей насквозь, и потому ненавижу, когда мне лгут.
– Она это делает? – спросила Селена, удивившись. Видимо, жуткая беловолосая девушка все же не показалась ей лгуньей.
– Она притворяется милой и слабой. Она на самом деле не такая. У нее комплекс жертвы, вот что я хочу сказать. Она намеренно провоцирует ребят из нашей школы на жестокость.
– И что вы делаете? – спросила я, и тут же за нашим столиком как будто стало холоднее. Сьюзен и Скалларк нахмурились, глядя на меня так, будто я перешагнула невидимую границу.
– Мы, – сказала Кира с нажимом, – ничего не делаем.
– Ее отец – один из ведущих хирургов в больнице, – вставила Скалларк. Ее голос был бодрым и легкомысленным, и я подумала, что она пытается разрядить обстановку за столом. – В общем, лучше с ней не ссориться. Она не какая-то отмороженная девица, которая шатается по ночам и пьет пиво.
– Обычная девочка, – добавила Сьюзен, стрельнув глазами в сторону Киры, которая тут же нахмурилась. Я украдкой взглянула на Леду. Она держала в руках фотоаппарат и смотрела снимки. Худая, словно жердь, в черных легинсах и длинном бесформенном свитере белого цвета.
– Она