Сама как думаешь? Вынюхиваю, как и любая нормальная гувернантка. Сериал кончился?
Эшлин ухмыльнулась. В джинсах в обтяжку и узкой футболке, с белобрысым хвостиком она выглядела даже младше своих шестнадцати и очень напоминала себя на портрете.
– Забавно, но ты права. Действительно, все няньки только и делают, что вынюхивают, хоть никто в этом и не признается. Одну я поймала, когда та стояла над раскрытой шкатулкой с мамиными драгоценностями. Она испугалась, что я ее сдам.
– А ты?
Эшлин промолчала, и я вышла вслед за ней из гардеробной в длинный коридор. Девочка остановилась на лестничной площадке, глянув на меня.
– Сперва решила ничего не говорить. А потом гувернантка начала встречаться со своим парнем, вместо того чтобы присматривать за мной. Тогда я все и выложила. Она предала меня, а я – ее.
– По-моему, никого из вас осудить нельзя… Слушай, можешь рассказать о моем проступке. Ничего страшного. Я выросла в полной нищете, вот меня и потянуло в эту гардеробную, как мотылька на огонек. В жизни не видела столько красивой одежды.
Я смотрела Эшлин прямо в глаза, пока та не отвела взгляд.
– Так ты из бедной семьи? – Девчонка направилась вниз по элегантной лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
– Очень бедной. Беднее меня никого в нашей школе не было, и все об этом знали.
Я зажмурилась, стараясь забыть. Платья с дырками на рукавах, позорные штанишки, слишком короткие для длинных ног… Заскорузлая ладонь, шарящая по моему телу. Другая рука плотно зажимает рот, чтобы я не крикнула. И никому дела не было, все отворачивались в сторону, что бы он ни творил… Вспомнились глаза мамы – темные, холодные, источающие недоверие. Мне никто не верил, никто не хотел со мной дружить.
– Это было отвратительно, и все же мне удалось вырваться.
– Как? – Эшлин остановилась внизу, рассматривая меня.
– Ну, во‐первых, я переехала в другой штат и больше в родной город не возвращалась. Потом… познакомилась с Роном, дантистом. Начала встречаться с ним, когда работала официанткой у «Боба Эванса». Поженились. Все было чудесно, а потом он меня бросил.
– Бросил? – Ее лицо вытягивается от изумления. – Просто ужасно! Нелегко тебе пришлось…
– Да, – подтвердила я, прикинувшись, что вытираю слезу.
Мое детство и вправду было жутким, а вот что касается Рона – пришлось присочинить. Но так получилось даже лучше. Я позволила ему немного побыть моим героем. Шикарная квартира, набитый всякой всячиной холодильник, две машины. В каждой графе с описанием идеального мужчины я могла поставить по галочке. Рон был нужен мне, когда я переехала в Цинциннати. Нужны были брекеты, на которые раньше не хватало денег, нужна была мягкая кровать и приятный мужчина, который меня любил бы. И все же Рон был лишь способом достичь стабильности после того, как жизнь потрепала меня в детстве. Как только я получила работу в акционерном обществе – у мистера Хоу, – необходимость в Роне