Надо было сразу отдать этого мальчишку, тогда бы Фучжан уже давно снял с его руки кожу и посмотрел своими глазами на его мышцы, воткнул бы иглы куда следует и смог бы проверить все варианты смеси. Но нет, ты, Фучжан, позаботься о мальчике, – сказал он. Корми его, следи за ним, – сказал он. Пусть он помогает тебе в твоих исследованиях, – сказал он. Неглупый мальчишка. Внимательный, осторожный, аккуратный, отличный слуга, хороший помощник. А теперь снова убей? Нельзя провести? Убить одного из идиотов в железках и дело с концом. Это мой человек, – сказал он. А это человек Фучжана. И Ки у него выправляется. Еще несколько дней, – сказал он. – Надо было сразу сказать, что он умрет.
Хорошо, что старик имел привычку все проговаривать. Хорошо, что та служанка меня предупредила. Плохо, что мы еще не добрались до леса. Если бежать сейчас, мне нужна фора. Время, чтобы я смог достаточно далеко убраться от каравана, чтобы даже лупоглазы не смогли догнать.
Я почувствовал что-то неладное, развернулся и по привычке попытался кинуть защитный массив. Впервые после того случая у меня что-то получилось. Он почти сформировался, но все же я не смог разом выплеснуть такое количество Ки, снова накрыла слабость. И старик Фучжан вонзил мне иглу под ключицу, парализовав левую руку. Я ударил его правой по лицу, и лекарь отлетел к стене, словно хрупкая тростинка.
Выдернув иглу и влив в пораженное место Ки, я не стал ждать возвращения чувствительности. Проверил пульс старика – он был жив, хоть и сильно ушиб голову. Очнуться он мог в любой момент. Правильнее было бы убить его. Он мешал побегу, он хотел меня убить, а перед тем содрать кожу и пытать для своих опытов. Но он был добр ко мне эти дни, а его стремление к знаниям восхищало. Кроме того, сейчас я бежать не мог. Мы ехали по этой Пропастью рожденной равнине в окружении пары сотен всадников. Значит, мне нужно дождаться привала и сходить на обязательный вечерний прием у господину Вужоу.
Я подумал, взял ту самую парализующую смесь, влил ее в рот старика. Ее действия хватит на четыре-пять часов. Когда за мной придут, они должны увидеть старика. И я надеялся, что моей удачи хватит на то, чтобы он не понадобился сегодня в качестве лекаря.
Затем я усадил старика в сидячую позу, скрестив ему ноги, прислонил к небольшому ящичку так, что его не было видно со стороны двери, и руками начертил вокруг него защитный массив. Защитой внутрь. В таком виде он действовал как невидимая клетка, причем я мог передвигать сухонькое тело старика, а он изнутри не смог бы сделать даже шага. Я знал, что массив не вечен, и если долго-долго долбиться в него, он рассыпется. Если сделать все правильно, этот массив даст мне время, необходимое для побега.
Потом я принялся обыскивать фургон в поисках нужных предметов. Вместо нормального оружия я нашел лишь ряд разных ножей, но все они были маленькими, узкими, тоненькими, с острейшим лезвием, которое могло резать пух на лету. Ни одного боевого или хотя бы охотничьего. Этими ножиками можно было срезать кожу с младенца, не задев ни разу мышцы, но как ими свежевать дичь? Я сложил ножи в специальную сумку и отложил