Однако ее дурной нрав и злопамятность не давали никому с ней сблизиться настолько, чтобы иметь возможность назвать своим другом.
Единственным исключением стала Джин О`Нил – ирландка по происхождению, бывшая нищенка, попрошайка и уличная девка. Ничем не похожие в своем далеком человеческом прошлом, эти две женщины стали точным отражением друг друга в бессмертной жизни воительниц. Джин была, безусловно, злее, не умела себя вести и ненавидела всех, кто хоть чем-то от нее отличался. Она обожала мужчин, хорошую драку и порок во всех его проявлениях. Только Кира умела держать ее в узде и своей железной рукой направлять туда, куда было угодно главе или Маргарите, никогда не вмешивающейся во внутренние разборки между своими слугами.
Отношения между Катей с Кирой сложились натянутые, но они никогда не выходили за рамки «командир – подчиненный». А вот с Джин они были готовы разорвать друг друга на куски. Несколько раз только совместными усилиями товарищам удалось предотвратить кровопролитие, в котором, как ни прискорбно было это признавать, у ирландки имелось значительно больше шансов. Катя подозревала, что рыжая ведьма, как они с Констанцией называли ее за глаза, сходила с ума по Паше. Он ничем не выделялся среди остальных вампиров и сильно уступал многим воителям как красотой, так и умом, но холодность, которую он неизменно демонстрировал в присутствии О`Нил, раззадоривала ее и заставляла стремиться к недостижимой цели всеми доступными средствами.
Самой Кате до мужа не было никакого дела. Они по-прежнему жили в одной квартире и считались супружеской парой. За истекшие годы ненависть, которую она питала к Павлу в первые несколько лет замужества, давно прошла, сменившись полным безразличием. Его чувства продолжали гореть ярким пламенем, доводя мужчину до исступления и частенько заставляя делать глупости. Несколько лет Паша день за днем старался снова добиться любви от той, чьи мечты когда-то так грубо втоптал в грязь. Катя не мешала ему ни ухаживать за собой, ни дарить дорогие подарки, которые никогда не надевала и чаще всего отдавала бедным смертным. Она молча выслушивала его признания, со скучающим лицом ждала, когда он закончит говорить, и уходила в свою спальню. Эту твердыню Паша не смог взять приступом ни разу с тех пор, как его жена стала вампиром. Ему было позволено называть ее своей на людях, но отказано в обладании не только ее душой, но и телом.
Коледов так скрипел зубами, получая очередной отказ от прежде всегда жаждавшей его объятий женщины, что иногда Кате всерьез казалось, что он скоро сотрет себе клыки. Эта мысль несказанно веселила девушку. Вампир в кресле стоматолога – событие, выходящее из ряда вон.
В последний год до Кати стали доходить слухи, что Паша все чаще находит утешение в обществе других представительниц прекрасного пола. Он заставлял трепетать сердца не только таких же немертвых, как он сам, но и неприступных живых воительниц. Только ни одна из них не смогла заменить ему той, что была его