бегло осматривают территорию. Затем из другой машины выпрыгивает водитель, спешит открыть дверь пассажиру. И тот выходит.
Даже издалека видно – мужчина внушительных габаритов, прямо как его охранники. То, что это именно охранники, заметно по их поведению. Вскоре вся четверка заворачивает за угол и скрывается из поля зрения.
– Жених… – качает головой сестра.
Теперь и я вижу – точно жених. Отдыхающие с охраной на курорт не ездят, да и нечего делать человеку подобного уровня в меленьком черноморском селе в декабре. Он поедет на Таити или на Бали, да куда угодно… В Дивноморском, где располагается гостиница наших приемных родителей, зимой с туристами негусто. Пусть и живем мы практически у самого пляжа.
– Интересно, кого родители ему предложат… – кусает губу Рита.
Из незасватанных нас в семье Габарашвили девять девушек разного возраста. В том числе и я с Ритой. Причем мы с ней, считай, почти залежалый товар, хотя обеих природа внешностью не обидела. Мы удочерены в разное время, и биологические родители у нас разные, но, как ни странно, внешне очень похожи: у обеих голубые глаза и светлые волосы, вьющиеся крупными локонами, стройные фигуры. Хотя фигуры у всех приемных дочек Габарашвили стройные – об этом беспокоится наша приемная мать, Марисоль.
Сестре семнадцать с половиной, а мне на прошлой неделе исполнилось восемнадцать.
Меня уже сватали один раз – три года назад. Но жених умер от инфаркта, так и не дождавшись, когда я созрею. Пусть прозвучит жестоко, но я рада, что это так. Он был настоящий старик, за шестьдесят… Зачем я ему пригодилась – для меня загадка. И вот теперь я осталась свободной, правда, думаю, ненадолго. Наверняка папа Авзураг в скором времени найдет для меня нового жениха, способного заплатить семье достойный калым.
– Пойдем подглядим за ним? – вдруг предлагает Рита. – Вроде нестарый…
– Тебе больше делать нечего? Давай убирать! Может, он вообще не по наши души… – Это я так надеюсь.
Каждой из нас глубоко в душе становится страшно, когда приезжает новый потенциальный жених, ведь нас не спросят, нравится или нет, просто отдадут за калым, когда стукнет восемнадцать, и всё.
– Вечно ты… нелюбопытная… – фырчит сестра, но всё же слушается.
Мы продолжаем уборку, а примерно через полчаса на телефон Риты приходит сообщение о том, что новый гость из суперлюкса срочно требует горничную. Видно, вновь прибывший заселился в гостиницу и уже чем-то недоволен.
– Я к нему не пойду… опять что-нибудь сболтну ненароком, как-нибудь обижу его Великое Величество, а потом попадет от папы Авзурага! – тут же заявляет Рита.
– Я схожу… – киваю сестре.
Сколько ее ни ругали, как ни наказывали, а всё равно язык живет отдельно от мозга Риты. Как ляпнет, так всем нам хочется спрятаться под стол, поэтому мы стараемся держать ее подальше.
Поправляю фартук, одергиваю длинную коричневую юбку и несмелым шагом направляюсь в нужную сторону.
«Раз, два, три…» – считаю шаги.
Счет меня успокаивает, дарит иллюзию безопасности. Я знаю, что до двери мне нужно сделать восемь шагов