так делает. Теперь внимательно всех слушаю и очень хочу узнать причину, по которой все мы здесь сегодня собрались.
Ответом мне, вполне ожидаемо, было тяжелое настороженное молчание.
– Прошу, – сделал я приглашающее движение рукой в сторону одного из людей в рабочей униформе в первой линии. Тот опять же ожидаемо смутился, но тут из задних рядов раздался первый робкий выкрик.
– Я слушаю, слушаю, – подбодрил я собравшихся, жестом показывая, что действительно слушаю и в ответ на претензии ни файерболами швыряться, ни отправлять бойцов винтить недовольных не собираюсь.
Почти сразу раздался второй выкрик. После третий, четвертый-пятый-шестой, и толпу прорвало. Десяток секунд, и воздух вокруг загудел многочисленными претензиями – суть которых сводилась к тому, что работать невозможно, этот директор и его команда не подходят, давайте следующих.
Теперь – разговорив собравшихся, необходимо было сделать так, чтобы они замолчали. Просить я не стал – плох тот командир, что отдает приказы, не будучи уверенным в их исполнении. Перекричать толпу непросто, да и делать я этого не собирался. Поднял руку, призывая к вниманию, постоял так немного. Чуть погодя скучающе отвел взгляд, рассматривая небо и фасад здания. Показывая, что уже никого не слушаю. Вернулся вниманием к собравшимся только тогда, когда наступила полная тишина.
– Коллеги, вас много, а если быть точным… – поднял я ассистант, посмотрев цифру, которую уже знал, – двести двадцать девять человек. Я один, и вести сразу со всеми беседу не получится. Сейчас я услышал много всего, но… практически ничего не понял, кроме естественного желания всеобщего счастья для всех и сразу.
Поэтому давайте сделаем так: сейчас я с… – вновь поднял я планшет ассистанта и посмотрел фамилию директора филиала, – с Геннадием Арнольдовичем направляюсь в его кабинет. Думаю, четверти часа мне хватит для того, чтобы ознакомиться с его видением происходящего здесь.
В ассистант, демонстрируя неполное владение информацией, смотрел специально. Этим жестом максимально давал понять, что «ребят, я здесь не местный и вообще не в курсе, что происходит». А то некоторые выхваченные мною из общего гомона претензии работников звучали так, словно я на этом терминале уже не первый год работаю и разбираюсь в происходящем вплоть до мелочей.
– Далее. После того как Геннадий Арнольдович введет меня в курс происходящего, к одиннадцати тридцати жду у кабинета директора представителей коллектива, максимум пятерых человек. Тех, кто может и хочет внятно объяснить суть претензий, заставивших вас остановить работу и устроить забастовку. Всем пятерым я готов дать личные гарантии о неувольнении в случае честной и открытой беседы. Беседы, во время начала которой остальные собравшиеся должны уже быть на рабочих местах и восстанавливать прерванные рабочие процессы.
Ожидаемо с задних рядов раздался недовольный гул, который