из ареала их обитания.
Мина продолжала присматривать за Петром, но ничего подозрительного больше не происходило. Вообще, она представляла отца Лианы почему-то более взрослым. А этот смотрелся как её ровесник. Да, на планете часто родители и дети выглядели одинаково, если родители не прилетели извне уже в более старшем возрасте. Да и Мина никогда не спрашивала у Лианы, как её отец выглядит. То, что он должен был бы выглядеть старше, был образ, родившийся в её голове и ничем не подтверждённый. Но, тем не менее, это добавляло сомнений, тот ли это человек, за которого себя выдаёт. Эта мысль, никак не могла полностью уйти из её головы, как она её не прогоняла.
Этих сомнений бы не было, если бы не та его ночная встреча в лесу. Это было подозрительно. То, что здесь, в этом месте, оказался ещё один человек, пришёл, поговорил и ушёл, само по себе было из ряда вон. А то, что Пётр про эту встречу рассказал довольно туманную историю, добавляло недоверия по отношению к нему.
Но внешне Мина этого никак не проявляла. Раз уж решили доверять, нужно было доверять.
Пётр в их небольшой компании исполнял роль повара. Он сам за это взялся. Он добывал еду и готовил её. Сначала Мина и Вик пытались проявить участие, как-то помочь, но со временем бросили это занятие. Пётр готовил и кормил их с удовольствием, ему это нравилось. А готовил он, надо сказать, отлично!
Они сидели на небольшой поляне и обедали. Щебетали птички, ветерок шевелил листву, ласково пригревало солнце, еда была отменной. В общем, всё было отлично, когда Пётр вдруг замер и сделал лёгкий жест рукой. Они поняли, что он просит тишины, и тоже застыли без движения. Через какое-то время до них долетел девичий смех.
Они недоумённо переглянулись. Смех приближался. Это было страшно неестественно. Что именно было не так, сразу было непонятно, да и смех был, как будто искренним, но всё же… Сама ситуация была странной.
Да, в лесу может встретиться девушка, мало ли. Она может даже смеяться, всякое бывает. Но что-то было не так. Наверное, слишком много смеха. Она всё бежала и всё смеялась, и смех становился всё ближе. Мина осторожно разложила свой лук и вложила стрелу. Вик, заметив это, слегка вытащил из ножен свой меч. Пётр пододвинул поближе рогатину.
У Вика в душе шевельнулось странное чувство. Они совсем уже стали трусливыми, раз хватаются за оружие, услышав женский смех. Ему даже стало немного стыдно, но меч он не отпустил.
Наконец, она выбежала на поляну. Молодая, в венке на светлых волосах и, можно сказать, что голая. Нет, одежда на ней была, если это, конечно, можно назвать одеждой. Она была одета в длинный развевающийся сарафан… или накидку… или балахон… во что-то длинное и развевающееся, но сплетённое из тонких верёвочек, как сеть. Тело эта её одежда прикрывала плохо, оно просвечивало во всех подробностях.
Увидев Мину с ребятами, она звонко и заливисто рассмеялась, уперев руки в колени, а потом вскинула их вверх и начала кружиться на месте, как будто демонстрируя себя.
Мина, наконец, догадалась взглянуть на Вика. Тот сидел с отвисшей, в прямом смысле этого