стоял странный запах, противный, оставляющий во рту гадкий привкус.
– Ребят, дайте девочке! На, это компот! Да куда ж ты так сразу… – парень округлил глаза.
Катя сделала несколько больших глотков и сразу потеряла сознание. Очнулась в больнице. Там очень добрая медсестра Тамара Васильевна ей сказала: «Девочка моя, лучше пей нормальный алкоголь, кури сигареты. Если уж так хочется. Чем такую гадость употреблять! Но если ты дура, то продолжай».
Эти слова врезались в память на всю оставшуюся жизнь.
Сейчас, глядя на Светку и Олю, она испытывала отвращение.
«Это надо же до такого докатиться, и вроде уже не подростки, должны понимать последствия. Идиотки».
Катя подошла к окну и открыла настежь обе створки. В комнату полился свежий вечерний воздух.
– Закрой! Холодно. Ты кто? – Олька, пошатываясь, села на кровати и мутным неподвижным взглядом уставилась на Катю.
На соседней кровати захихикала, а потом закашлялась Светка.
– А я узнала! Это Катюха! – прохрипела она и опять закашлялась, пуская слёзы и слюни.
Вытершись подолом ночнушки, девушка, шатаясь, встала. Зрелище она представляла из себя плачевное: опухшее от пьянки лицо, красные мешки под глазами, пересохшие потрескавшиеся и местами кровоточащие губы. Обесцвеченные с отросшими корнями волосы торчали в разные стороны. Такой же мутный, как у и Ольги, взгляд.
– Светка, тебе Бабу-Ягу без грима играть можно! – Катя отшатнулась. – Вы как так напиться успели?!
– А мы и не пили. Это пацаны с четвёртого этажа заходили, они бухло открыли. А нам принесли штуку такую, «Отпад», вроде, называется. Может, ты хочешь? Вот мы по чуть-чуть упо… уптр… употребили! – Света, заикаясь, еле вымолвила последнее слово. – И тебе оставили. Где-то была половинка…. Ща, погоди. Лёль! Ты куда эту… ну… Как он зовётся? Короче. Куда дела?!
– Не, я… не, я… не знаю, – еле промямлила Олька. Её тело судорожно затряслось и девушку вывернуло содержимым какой-то белой массой на пол.
– Фу-у! – зажав пальцами нос и прихватив со стола открытую бутылку вина, Катя выбежала, хлопнув дверью. Быстро зашла к себе в комнату и закрылась изнутри на щеколду.
«М-да-а, весёлый вечер. С Серёжей не прокатило. Сноб! Эти две ещё долго в себя не придут. Хорошо хоть Аида их позор не видела. Ладно, что мы имеем? Бутылку вина и кассету с классной музыкой! Не унывать!» – с такими мыслями Катя скинула всю одежду.
Налила бокал вина и пихнула кассету в маленький магнитофон.
В течении следующих двух часов Катя напилась, натанцевалась, выучила наизусть одну из песен и наконец обессиленно села на свою кровать.
«Чего-то не хватает… Точно, мужчины. Сейчас бы ощутить внутри себя крепкое достоинство. Может…», – руки девушки уже ласкали затвердевшие соски. Потянулись к промежности.
Она представила рядом Сергея, закрывая глаза, погружаясь в эйфорию сладострастия. Её пальцы старались из возбуждённого клитора создать мелодию. И Катю словно накрыла волна удовлетворения. Счастья. Экстаза.