ещё больше. Обман царит не только в сфере недвижимости – везде. Страна напоминает один большой гнойник. Вопрос только в том, когда он лопнет. И тогда никому мало не покажется. А что касается меня – я всё равно, невзирая на словесный понос, который чуть не ежедневно слышу в свой адрес, буду писать то, что считаю нужным писать, хоть и прекрасно понимаю, что словом неизлечимо больных не вылечить.
Мне хочется вспомнить о той России, в которой я родилась. В ней не всё было так плохо, как кажется многим теперь. Это была совершенно другая Россия, хоть прошло всего каких-то 30 лет. Мы переродились. В 80-м мне было 30. У меня была маленькая дочка. Я начала новую жизнь – для ребёнка. До этого я жила «для себя». Много читала, развивалась, меняла вузы, как перчатки, ни в одном не находя для себя того, что мне надо, потому что от природы я была типичный гуманитарий, а все гуманитарные науки были под пятОй у «марксизьма-ленинизьма». Да их, этих наук, практически не было, хотя и в то время появлялись крупные философы и мыслители, например, Эвальд Ильенков (тот, который дал путёвку в жизнь многим слепо-глухо-немым детям из интерната в Загорске) или Мераб Мамардашвили. Шла знаменитая, всеми теперь поминаемая «эпоха застоя». Колбасы было навалом, ну, правда, магазинное изобилие было только в крупных городах, но «достать» (самый популярный в то время глагол) всё, что угодно, «дифьсит», можно было везде, в любой точке страны. Тогда шутили, что полки в магазинах – пустые, а холодильники у всех – забитые. Способы добывания «дифьсита», методы и приёмы были у всех свои. Короче – «места надо было знать». Видимо, идеология коммунизма шла к своему издыханию. В эти годы я не помню каких-то суровых гонений на инакомыслящих. А может, мне просто было не до того – дочку поднимать было очень тяжело: я была мать-одиночка. Мне никто не помогал. Но когда ты молод, страха нет ни перед чем. А я всегда была такая активная (я же русская женщина! «Коня на скаку остановит..»), я могла и десять детей воспитать – мне трудности были нипочём.
У нас тогда были кумиры. И не заграничные. И не бездари киркоровы. Они не были дешёвками, как нынешние. Они были НАСТОЯЩИЕ, их любили всей страной. Самым главным был, конечно, Владимир Высоцкий. Без преувеличения можно сказать – его песни звучали из каждого окна, их знали все. Тогда не было лавочек с дисками на каждом углу. И интернета не было. Переписывали друг у друга. Записи распространялись с его многочисленных концертов.
Можно как-то попытаться представить, почему он стал пить, а затем и принимать наркотики. Наверное, он задыхался в рамках этой затхлой системы. Он был гигант Духа, и даже людская любовь и такая необъятная популярность не могли ему компенсировать сознания, что он живёт в эпоху, в которой командуют мелкие ничтожества, пытающиеся заставить его, свободного человека, жить так, как они считали правильным. У него было обострённое чувство справедливости. Ему на каждом шагу навязывали подлое, несправедливое