Покончив с этой нелегкой задачей, я вытерлась и, укутавшись в махровый халат, вошла в спальню.
– Какая ты умненькая, – на удивление, застала я картину того, как Глеб ворковал с Васей. Они лежали на кровати, и Глеб, опершись на одну руку, внимательно разглядывал всё еще укутанную в полотенце дочь. – И такая маленькая.
Не зная, что делать и как реагировать на всё происходящее, я направилась к сумке с вещами и выудила оттуда ярко-малиновые ползунки, также достав чистый подгузник. Я не хотела вновь лезть на рожон и ругаться, хотя то, что Глеб вошел без разрешения, было неприемлемым.
– Зачем ты привез нас сюда? – подходя к кровати со стороны дочери и притягивая ее к краю, спросила я. Пытаясь отвлечься, распутала полотенце и, надев подгузник, начала одевать Васю.
– Почему ты плакала? – проигнорировав мой вопрос, задал он свой.
– Я не плакала! – огрызнулась я, кладя дочь обратно. Она не была голодна, и было видно, что скоро заснет. Васе многого не надо: полежит чуть-чуть и сама засыпает.
– Конечно нет, это, должно быть, был писк мышей, что раздавался на весь дом, – вскакивая с кровати и подходя ко мне, отчего я невольно отступила, прорычал он. – Что случилось по пути сюда? Ты видела бабушку?! – выглядя взволнованным, начал он засыпать меня вопросами.
– Никого я не видела! И я не плакала! – не сдавалась я, продолжая отступать. – Мне нужно одеться, пожалуйста, уйди.
– Почему. Ты. Плакала? – оттесняя меня к стенке, жестко повторил он, выделяя каждое слово и блокируя мне путь к бегству, упершись ладонями в стену по обе стороны от моей головы.
– Потому что я ужасная мать! Доволен?! – пытаясь не кричать из-за дочери, прошипела я сквозь зубы, ударяя его сжатыми кулачками в грудь. – Я подвергла своего ребенка опасности и чуть не потеряла его! Это ты хочешь услышать?!
– Муся…
– Что Муся?! Я знаю этот тон, Глеб! Я знаю, что сделала! Она… Она могла умереть из-за чертовой кошки! Понимаешь ты это?! – вновь начиная плакать, скатилась я обессиленно по стене, сворачиваясь у его ног в комок, и, обнимая свои колени руками, уткнулась в них лицом. Сил просто не осталось, всё происходящее было слишком для моей нервной системы.
– Муся… – простонал он, словно борясь с чем-то неведомым и подхватывая меня на руки.
Не знаю, как мы оказались в его комнате, как позволила ему усадить себя на руки, снять чурбан из полотенца с моей головы и зарыться в свои мокрые спутанные волосы.
– Ты ни в чем не виновата, Муся… – шептал он, обнимая меня и позволяя выплакаться. – Разве ты знала, что подобное случится?
– Нет, но я должна была… – попыталась я возразить.
– Ты оставляла ее без присмотра рядом с кошкой? – продолжал он, не слушая мои возражения.
– Нет, кошки всегда были на балконе, когда мы приходили к Лиде, – шмыгнула я носом. – Но я могла бы быть внимательнее…
– Нельзя уследить за всем, – нежно убрал он волосы с моего лица и, достав из кармана платок, вытер мои слезы. Я всегда удивлялась тому, что в наше время