мне страшно, но пугает свет.
Наверное, нельзя
Наверное, нельзя писать стихи,
При этом положив под ноги грелку:
И фразы все прозрачны и сухи,
И надоело доставать из шляпы белку.
Кому какое дело, что мороз,
Почти мертва собака под дверями.
А в памяти всплывают сотни поз
И фраз с безликими словами,
Как будто это было не игрой
И не закончилось от скуки и обиды,
Как будто каждый новый путь домой —
Процессия прощальной панихиды.
Наш быт серьезней мерзнущих котов,
Первостепенней брошенных младенцев,
Потерь и боли умерших отцов,
И, может быть, важней фашизма немцев.
И все идут угрюмыми на казнь
К восьми утра в торжественной одежде,
В сердцах то стыд, то страх, то неприязнь,
И с каждым днём все тяжелей, чем прежде.
А мимо – пес, и кот, и детский сад,
И две больницы, свалка и подвалы.
Никто ну трус, ну сволочь и ну гад,
Но почему всё так, и что же с нами стало?
Серый цвет
Только серый-серый цвет,
И другого цвета нет.
Почему дороги нет? —
Дай, вселенная, ответ.
Я объехал целый свет,
Но вокруг лишь серый цвет.
Светофор молчит в ответ,
Почему дороги нет.
Ты объехал целый свет,
Видя только серый цвет.
Жаль, что только серый цвет
Замечал ты столько лет.
Но ты видел целый свет,
Газовал под серый цвет.
Нужен ли зелёный свет?
Нужен ли вообще ответ?
Хватит
Хватит насилия над собой,
Хватит держать в руке плеть,
Хватит грозить себе кочергой
За позволение что-то иметь.
Хватит считать, если счёт во вред,
И интриги плести против воли,
Хватит верить, что карма – бред,
Но не бред социальные роли.
Хватит думать, что ты должен всем,
И платить за всё кровью и потом.
Хватит жертвовать всем ради схем,
Затопляя свою жизнь болотом.
Я балансирую
Я балансирую на канате,
А вокруг – взрываются бомбы,
Обрушаются катакомбы,
Сквозь слезы шепчу: «хватит».
Я стою на канате,
Не в силах больше идти дальше,
Ищу в толпе взгляд без фальши.
Надеюсь, меня подхватят.
Я спрыгиваю с каната
И падаю в бесконечность.
Так странно увидеть вечность
За стрелками циферблата.
Вакуум
Родные стены предали меня,
Ступеньки заскрипели,
И лампы, грустно наклонясь,
Почти уже не грели.
На улице мигнул фонарь,
Оттрафаретивший решетку.
Туман гудел, съедая гарь,
И мягко оплетал высотку.
Реальности визжала грань,
Ломалась