без ответа.
На следующий день Агарес угодил в одиночную камеру за найденное охраной «перо» – нож. Ему было не впервой, поэтому, как бывалый заключенный, он не переживал. Среди вертухаев тоже люди нормальные есть: ему оставили открытым окошко для передачи пищи, а в камере напротив было открыто точно такое же. Это чтобы он мог переговариваться со штрафником напротив, за определенную плату охраннику, понятно.
Зона стояла в глухой тайге, бежать было бессмысленно, вокруг только лес и холод. К ней тянулась одинокая одноколейная ветка железной дороги, раз в месяц по этой нитке прибывал состав с новой сменой вертухаев. Сотрудники жили в общежитии на территории колонии. Если случалось нечто из ряда вон выходящее: смерть заключенного, беспорядки, попытка побега – прилетал вертолет. Несмотря на то что колония считалась одной из самых строгих, вертухаи были более человечны, чем в других местах. Именно по этой причине Агаресу оставили открытым окошко.
– Агерэс, брат, ты жэ умный, придумай что-нибудь, – голос Ибрагима вырвал человека из забытья.
Агарес даже не стал вставать со шконки, холод забрался под ворох тряпья, которым он обмотался поверх робы, и каждое движение было чревато потерями тепла.
– Смирись, мученик веры, конец близок, – охрипшим голосом негромко сказал Агарес, ему не было дела до страданий бывшего бандита.
Капли больше не падали, вода в трубе замерзла.
– Аллаху нэ угодно, чтобы я сдох как паршивая собака в клетке! – снова перешел на крик Ибрагим.
В коридоре опять послышались шаркающие шаги. Существо приближалось. Наконец сквозь узенькое окошко стало видно его туловище, разорванная пятнистая форма свисала окровавленными лоскутами, в рванье виднелись струпья и язвы. Существо вплотную подошло к двери Ибрагима, тот сидел молча. Существо несколько мгновений принюхивалось к окошку в двери, развернулось и замерло, вглядываясь невидящими загноившимися глазами в пустоту коридора.
Видимо, нервы у горца сдали окончательно. Огромный бритоголовый дагестанец с гортанным рыком рванулся к двери и, высунув волосатую лапищу сквозь оконце, резко оттолкнул существо. Бывший сотрудник ФСИН, а ныне гнилой ходячий труп рухнул, как подкошенный, на дверь Агареса, с грохотом ударившись о лист металла. В поведении существа произошла разительная перемена, секунду назад, казалось бы, неспособное на резкие движения, почти разложившееся тело с атрофированными мышцами было похоже на вялого ленивца. Теперь же оно резко вскинулось и хищно прыгнуло в сторону Ибрагима, но прыжок не удался, существо словно приросло к двери Агареса. Оно брыкалось и тянуло окровавленные гнойные руки без ногтей к двери. Ибрагим молчал, слышны были только мягкие удары о металл, гулом отдававшиеся в длинном темном коридоре.
Агарес не сдвинулся с места, продолжая сидеть на шконке. Он только слегка повернул голову к оконцу, на бледном тонком лице не было эмоций. Наконец существо утихло, вплотную прижавшись к двери Агареса. Тот беззвучно соскользнул с полки, тряпье