Рено и прибавил скорость.
Слезы, которым она запретила появляться, без спросу катились, смывая макияж и нежность.
Водитель напряжённо поглядывал в зеркало. Фоном играла группа «Воровайки». А Инге
казалось, что украли остатки её веры в хорошие финалы. ⠀
Глава 3
Когда Ник стал ей звонить, Инга отключила телефон. Все эти объяснения не имели смысла. В конце концов, никто никому ничего не обещал, а, следовательно, и не был должен. Ник имел полное право встречаться с кем-то еще, раз их отношения начались под свободным флагом. Только вот Инге такая история была не нужна. Она была уж слишком пошлой, тянула какой-то болезненной ненужностью.
Сейчас еще можно все завершить быстро. На сердце останется всего лишь крошечная ранка от чего-то не случившегося. Быстро заживет. Да и треугольники Инга терпеть не могла.
В полной темноте, в обнимку с Мартином и фужером вина она отмечала прощание с очередными иллюзиями. Она становилась слишком взрослой. Отношения без обязательств, все таки обязывают принимать реальность.
Утром Инга решила навестить бабушку.
Она жила за городом в дачном домике, который со временем вырос и превратился в настоящее семейное гнездышко: теплое, уютное, с вязаными ковриками, перекличкой птиц и звоном цикад. Дом строил еще дед, а папа помог вырасти второму этажу. Среди ягодных кустов и сладко-горьковатого аромата сирени, жизнь казалась легкой, чистой и настоящей.
Инга доехала на электричке до нужной остановки, прихватила любимые бабушкины конфеты и твердый сыр. Медленно прошлась вдоль знакомой с детских лет просеки и улыбнулась, глядя на выкрашенные изумрудной краской, железные ворота.
Она мягко приоткрыла защелку. Бабушка, напевала: “Ой, цветет калина в поле у ручья, парня молодого полюбила я” -? накрывала в беседке столик.
Увидев внучку, она прижала к груди ладони, закачала головой, потом поспешила ей навстречу, обняла, поцеловала и затараторила:
– Душенька, как же я рада, снова тебя видеть. Ты чего не предупредила? Я бы тебя встретила с электрички. Вот не зря я во сне голубку видела. Я как раз заварила чай со смородиной и каплей рябиновки. Ну проходи, мой руки и ныряй в беседку, душечка. Будем чаевничать.
Бабушка, в сером платье с брошью, похожая на графиню, заговорщически подмигнула и добавила:
– И пирог испекла капустный, твой любимый, как чувствовала. Пировать будем, душечка!
Инга протянула бабушке покупки, кивнула, улыбнулась, но улыбка вышла кислой и натянутой.
Бабушка заметила это и, прищурившись предложила:
– Душенька, а знаешь, что я подумала, давай, пожалуй, с рябиновки начнём. Ну, а чего, вон день какой призамечательный. Разгоним кровь, поднимем аппетит, очистим душу.
Бабушка, продолжая напевать: “Парня полюбииила на свою беду, эх, не могу открыться, слов я не найду”– стала доставать из древнего серванта графин.
Инга догадалась, что бабуля прочла её, как свою самую