было вне поля зрения тех, кто читает только по-русски.
Магическая реальность – так издавна это называется, и поэтесса была не сказочница, не фольклорист, а рассказчица. Пересказчица даже – она ведь перевела с латыни эти старые бретонские сюжеты, выбрав их из старых книг, потрудившись, видимо, в скрипториях. Так она пишет. Перевела она их на свой старофранцузский язык.
Отчего? Я не знаю, возможно, нуждалась в поддержке магией. Какой магией?
Настоящей, литературной, рифмованной.
Есть в мире Европа. Есть в Европе Франция. Там есть Бретань. Множество сказок там лежит, где положили очень давно. Корабли там заходят в бухты, такой контур побережья, чтобы спрятаться, как кораблик Гижмара.
А люди там живут, дети ходят в школы, по некоторым признакам.
В книжных магазинах продают карты местности – для тех, кто…
Моя пожизненная спутница, моя Мари де Франс кое-что завещала нам и, как всегда, сделала это тихим голосом, гибко, между сказочными строчками:
– читать и почитать старые книги;
– литературную работу делать тщательно и упорно;
– выбирать лучшее из того, что предлагает реальность, для высшей цели – обрабатывать и пересказывать, рифмовать и импровизировать, осваивать старинный сюжет как свой собственный, быть его хранителем.
Литературное изделие живет, как мы уже поняли, неправдоподобно долго, в некоторых странах особенно; много дольше каждого из нас.
Полюбит ли мой современник, говорящий и читающий по-русски, этих героев, их приключения?
Кое-что рискованно, кое-что очень по-моему.
Дело в том, что давно уж «нет в мире короля, которому смогу все песни перепеть, что в сердце берегу».
По преданию, Мария Французская жила и сочиняла при дворе Альенор Аквитанской. Писала «для своего короля».
Я уже не раз побывала на развалинах замка Альенор в городке Домфрон, в Нормандии. Ничьих следов там не обнаружила.
Пролог
Уж если дал Господь
Таланта и ума —
Не стоит избегать
Ни чтенья, ни письма.
Увидел – записал.
И смотришь – семена
Уже взошли, цветут,
Прошли сквозь времена.
Услышал – повтори.
А тот, кто рядом был,
Не слышал ничего.
Что помнил – все забыл.
А ты-то видел знак —
Луч солнца, например.
Вергилий делал так,
И старенький Гомер.
Для тех, кто слаб умом,
Приходится творить.
Им надобно сказать
И трижды повторить.
И ключик повернуть
В заржавленном замке —
Чтоб звякнул бубенец
На самом языке.
Взяла – перевела
Я все на тот язык,
Который вам знаком,
И всяк к нему привык.
Пусть многие брались —
Иных давно уж