малец, ты чего там насвистываешь?
– Эээ… – Я не сразу сообразила, что ответить. – В голову пришло, вот и насвистываю под настроение.
Кок на это хмыкнул:
– А еще раз можешь?
– Могу.
Повесив колокол на его законное место, я снова начала насвистывать мелодию. В глазах еще довольно молодого кока появились озорные искорки, и я решила разнообразить выступление и запела, стараясь перевести на эльмирантийский незамысловатые слова, перевод на русский язык которых мы когда-то всей группой заучивали, чтобы поздравить куратора курса с днем рождения. Все-таки иногда ей нужно было очень много терпения, чтобы совладать с целой оравой девчонок, ряды которых разбавляли лишь три парня. Я поймала кураж и начала приплясывать, помогая себе руками и приставляя шаг:
Сложил я песню для тебя,
Пропой ее от «а» до «я»,
Расслабься, будь весел.
Печаль плохой рецепт от бед,
Не смей грустить себе во вред,
Расслабься, будь весел…
По глазам и улыбке мужчины было видно, что я нашла благодарного слушателя, ведь в море с развлечениями туго, а тут я со своим «Расслабься! Будь весел!».
– Еще! – раздавшийся за спиной крик заставил вздрогнуть от неожиданности.
Обернувшись, я увидела, что на палубе собрались практически все матросы. Чуть в стороне стояли отец, сдерживавший улыбку, профессор и Ромич, которые улыбки сдерживать и не думали. Поначалу я оробела. Но маска мальчишки, которая сейчас была на мне, давала иллюзию безопасности – если и будут смеяться, то над тем мальчиком, которого видят, а не надо мной. Поэтому я разошлась и выдала целый танец с притопываниями и прихлопываниями – как смогла.
В этот вечер на корабле не осталось ни одного человека, который бы не выучил незамысловатую песню и танец. А Леем с тех пор меня не называл уже никто, прозвище «маленький бард» или просто «бард» приклеилось до конца плавания намертво.
А на следующее утро мы увидели на горизонте корабль.
До Тализии оставалось дня три пути, и подобную встречу вряд ли можно было назвать редкостью, однако команда корабля насторожилась. Мы с Ромичем отнеслись к судну, которое шло нам навстречу на большой скорости, без опасений, однако видя, как по мере его приближения забегала по палубе команда, поняли, что чего-то не понимаем.
– Спрячьтесь в каюте, сейчас будет жарко! – крикнул нам матрос. – Пираты! – разумеется, все это он сопроводил отменной бранью, но суть донес точно.
Мы с Ромичем переглянулись и побежали на капитанский мостик, где с подзорной трубой стоял мой отец в компании своего бессменного боцмана Сакола.
– Ратмир-аха, это правда пираты?! – выпалили мы с Ромичем.
Отец поморщился от нашего взволнованного хора, но ответил за него боцман:
– А вы почему сюда прискакали? А ну брысь в каюту к профессору! И чтоб я вас на палубе не видел до тех пор, пока сам искать не стану! Все понятно?! – насупив