привноситься идеалы и принципы язычества.
Можно еще добавить, что Возрождение и гуманизм были своеобразной реакцией протеста на политику католицизма, который действительно создавал удушающую атмосферу в обществе. Впрочем, о католицизме у нас разговор еще впереди. Здесь же мы хотим подчеркнуть, что Реформацию и борьбу католицизма с зарождающимся протестантизмом можно рассматривать как серьезную грозу, которая бушевала над Европой на протяжении нескольких десятилетий. Некоторые историки полагают, что гроза завершилась с окончанием так называемой тридцатилетней войны, после подписания в 1648 году Вестфальского мира. Именно от этой временной точки, между прочим, некоторые историки ведут отсчет существования современного капитализма. Так вот, грозе Реформации предшествовали раскаты грома в виде Возрождения и гуманизма, которые исходили из Италии. Вот что пишет по этому поводу В. Н. Тростников, известный философ и православный публицист: «Раньше всего эти настроения появились у темпераментных итальянцев, которые уже в XIV веке стали инициаторами литературно-художественного движения, получившего название „гуманизм“, под которым понималось освобождение человеческой личности от гнета церковников. В самом раннем произведении этого рода, „Декамерон“, его автор Боккаччо изображает католических монахов хищными, корыстолюбивыми, похотливыми и невежественными паразитами общества. Но это была только проба сил»[94]. Впрочем, мнение В. Тростникова (и многих исследователей Средних веков) не противоречит взглядам тех авторов, которые рассматривают Реформацию и протестантизм в качестве мощного толчка капиталистического развития Европы, а лишь дополняет их.
Но стоит отметить, что средневековая Италия во времена Боккаччо, Тициана и Микеланджело была оазисом банков, которые занимались как кредитными, так и депозитными операциями, получали капиталистическую прибыль в виде ссудного процента (между прочим, в XIII–XIV веках банков в Европе больше нигде не было). Тут мы также сталкиваемся с дилеммой «курица и яйцо: что из них возникло раньше?» Может быть, «дух капитализма», исходивший из банковских кварталов Генуи, Флоренции и Венеции, и предопределил разложение христианства и его замещение в сфере искусства творениями, заимствованными из античного языческого мира? А затем языческая «зараза» из сферы высокого искусства стала распространяться на сферу повседневной бытовой и хозяйственной жизни?
В общем, даже самый беглый обзор средневековой жизни Европы ставит под сомнение теорию Вебера о первичности «протестантской этики» по отношению к капитализму Капитализм представляется более фундаментальным явлением и процессом, а протестантизм и все его вариации – не более чем конкретно-исторические формы проявления капитализма. Иначе говоря, Вебер засмотрелся на маску, но не разглядел за ней отвратительную рожу капитализма. Рожу того капитализма, который существовал еще за несколько тысячелетий до Вебера.
«Свой