сидел в своем «москвиче». На заднем сиденье дымила сигаретой Жанка.
– Познакомься. Красючка, правда? Ты ей нравишься, – сказал Зван, указывая Андрею место на переднем сиденье.
Андрей презрительно посмотрел на грубо напомаженную девицу и, ничего не ответив, сел в «москвич».
– Ты стал страшный, это хорошо. – польстил Зван.
У него был бархатный голос. Наверно, он мог бы хорошо петь. Зван включил скорость и тронул с места.
Они приехали на берег Иртыша. Жанка вышла из машины, чтобы не мешать разговору.
Зван достал из-под сиденья две бутылки пива. Одну протянул Андрею. Другую открыл зубами, сделал большой глоток и спросил:
– В карты играешь?
– Играю, но не люблю.
– Дурь куришь?
– Пробовал, не действует.
– Значит, не хочешь, чтобы подействовала. А разрядиться не желаешь? Вон Жанка, хоть сейчас обслужит.
Андрей гордо отказался.
– Бабу я сам возьму.
– Деньги любишь?
– Кто ж их не любит?
Зван залез в карман, вытащил горсть бумажных денег.
– Не надо, – отказался Андрей.
Зван скривился.
– Ладно тебе, бери.
– Нет.
– Запомни, Корень, – поучал Зван, – быть бедным стыднее, чем быть преступником. Это значит, ты ничего не можешь: ни заработать, ни украсть. И значит, ты вдвойне не мужчина. Понял?
Андрей молчал. Зван зажег сигарету, глубоко затянулся, выдохнул дым и сказал:
– Обидульки затаил? Зря. Я ведь не просто так спрашиваю. Настоящим авторитетом может стать только тот, кто способен убить. Ты, может быть, никогда не убивал, но все должны чувствовать, что способен. А знаешь, когда человек может убить? Когда он про себя убьет раз сто. Или десять. Кто как.
Зван сбил пальцем пепел и продолжал:
– То, что травку не куришь и в карты не дуешься, это хорошо. Плохо только, что водяру хлещешь без меры. Но это, как я понимаю, от неприятностей. Я много о вас знаю, Корень. Абвер у меня работает, как часики.
«Жорик – твой абвер», – подумал Андрей.
– Думаешь, не знаю, кто для центровых пики точит? – продолжал Зван. – Кент твой, Сорокин. Ты предупреди его: если центровые порежут кого-нибудь из наших, он ответит. Вообще все ваши новостроевские – уроды. Зря с ними мучается Саня-морпех. Не выйдет из них бойцов. Они на одно только способны – платить за то, чтобы их не трогали. А ты – нормальный пацан. Я за тобой наблюдал. Ты не побледнел, когда говорил с Адамом. Ты покраснел. С тобой можно иметь дело.
Андрей разглядывал Звана. Король слободских, конечно, важничал, но не шибко. И расположить к себе тоже как бы не стремился. Кажется, его голова была занята совсем другими мыслями.
Зван продолжал:
– Жгучий уже парится на нарах. Меня не сегодня-завтра закроют. На сколько – это будет зависеть от Костика. Поговорил бы ты с ним. Он много чего наплел капитану Досанову. Но не поздно еще взять свои слова обратно. Я ж ему ничего плохого не сделал, когда он увел Ленку. Ты, может, не знаешь, он же с нами мотался. И Ленка